Елена Вайцеховская о спорте и его звездах. Интервью, очерки и комментарии разных лет.

Спортивных звезд мы чаще всего видим в рабочей обстановке, где характер человека столь плотно переплетается с создаваемым годами имиджем, что не понять, каков он на самом деле. Наверное, поэтому чемпионам больше всего не хватает своего дома. Где можно, наконец, расслабиться и побыть самим собой.

Назвать словом «дом» то жилье, которое получали от государства наиболее отличившиеся спортсмены моего поколения, можно было за очень редким исключением с большой натяжкой.

Помню собственное новоселье. В обшарпанной 17-метровой «хрущевке» в районе Филевского парка были вывинчены дверные ручки, выдраны розетки, срезаны вместе с лампочками провода на потолке. Альтернативой была новая однокомнатная квартира на первом этаже московской новостройки с видом на деревню Красные ткачи, в полутора часах езды от центра. Естественно, жилье в обжитом районе казалось гораздо более привлекательным. Ничего, что прежний хозяин, один из начальников ледового дворца ЦСКА, оказался таким запасливым: не смог разобрать и вывезти лишь стеллажи, сколоченные из черенков хоккейных клюшек.

Но даже сделав ремонт, я продолжала чувствовать ущербность собственной страны (и, естественно, свою) каждый раз, когда на многочисленных турнирах за рубежом друзья-прыгуны начинали наперебой зазывать всю сильнейшую в мире советскую команду в гости.

Еще большее унижение пришлось пережить десять с лишним лет назад, на Играх доброй воли в Сиэтле. Тогда множество американских семей выразило желание на время Игр бесплатно поселить у себя советских чемпионов прошлых лет. Расставаясь, хозяева дарили новым знакомым дешевенькие фотоаппараты, магнитофоны, кто-то даже компьютеры. Подвозили к аэропорту на шикарных (по советским понятиям тех лет) лимузинах. В самолете же приятель, двукратный олимпийский чемпион, смущенно протянул мне брошюрку: «Смотри, что нашел у своих...»

Это было руководство по приему гостей, которым организаторы Игр снабдили волонтерские семьи. После рекомендаций ознакомить гостя с принципами действия посудомоечной и стиральной машин, микроволновых печей и прочей бытовой утвари, которую, по мнению американцев, русские не видели никогда в жизни, стояло: «Обязательно свозите гостя в торговый центр и помогите ему выбрать подходящие сувениры. При этом будьте готовы к тому, что у него не окажется денег»...

Наверное, поэтому я до сих пор со смешанными чувствами отношусь к отъездам выдающихся российских спортсменов за границу, зная, что временная работа почти всегда оборачивается постоянным местом жительства. Да, безумно жаль, что они не в России. Но как же здорово, что, в отличие от многих предыдущих поколений, они, наконец, могут позволить себе возможность жить так, как должны жить звезды.

ДОМ, КОТОРЫЙ СТРОИТ ПОПОВ

- Знаешь, я купил дом, - сказал мне как-то при встрече давний приятель Александр Попов. К тому времени выдающийся пловец уже три года жил в Канберре, куда уехал в 1993-м вслед за тренером. Обосновался сначала в общежитии Австралийского института спорта. Комнатушка с узкой кроватью, тумбочкой, умывальником и телевизором обходилась в 40 австралийских долларов в день. Можно было, конечно, уговорить местных плавательных боссов предоставить на определенных условиях бесплатное жилье, однако Попов всегда придерживался принципа: не жертвовать собственной независимостью, если деньги позволяют.

В ту нашу встречу мы проговорили несколько часов. О занавесках и кухонной утвари, рассаде цветов и кустарников, которые могли бы расти в Австралии. Между тренировками и выступлениями вместе бродили по магазинам в поисках каких-то особенных разделочных досок и прочей домашней мелочевки. «Ты что, всерьез настроен остаться в Австралии навсегда?» - поинтересовалась я у Попова. «Что ты, - ответил он. - Просто не знаю, на сколько придется задержаться. Свой же дом - это так здорово. Пусть и небольшой».

В январе этого года я побывала в Канберре. Семья Поповых - Александр, Даша и маленький Вовка - жила все в том же, первом доме недалеко от института. Но уже на следующий день после приезда меня повезли смотреть новое место жительства. В багажнике универсала «вольво» что-то гремело и перекатывалось.

- Куски будущего дома, - деловито объяснил хозяин, не отрывая взгляда от дороги. - Мы купили землю в довольно престижном районе Канберры - возле гольф-клуба. В Финляндии заказали проект, оттуда же морем доставят все необходимые стройматериалы. Это будет простой дом. Из бруса, с двойными рамами. Первый этаж - из камня. Баня - отдельно, тоже финская.

- Почему все из Финляндии?

- В Австралии таких домов нет. Здесь строят легкие конструкции, с одинарными стеклами. Но зимой такое жилье прилично выстуживается, приходится платить чудовищные суммы за отопление. А русская изба - мудрейшая конструкция. Естественно, внутри все будет гораздо цивилизованнее, чем в аналогичных домах в России. Кстати, мой дом будет единственным в Австралии, сделанным из бруса. В этом и проблема. По местным законам, прежде, чем начать постройку, я должен собрать подписи всех соседей, подтверждающие, что они не возражают ни против дизайна, ни против цвета. Поэтому финны мне и прислали два брусовых блока - для наглядной демонстрации австралам.

Единственного из неопрошенных будущих соседей мы нашли возле строящегося коттеджа. Выслушав Попова и с изумлением рассмотрев блоки, пожилой австралиец деревенского типа поднял глаза: «Парень, а на кой черт тебе затевать все это? Здесь так не строят. Я, конечно, не против, но затея обойдется чертовски дорого. Из Финляндии! Подумать только! Пойдемте, - ранчмен повернулся к нам с Дашей, - я покажу вам собственную халупу. 300 квадратных метров! А ваш? Четыреста? Ну и ну...»

Прощаясь после экскурсии, австралиец вдруг спросил: «А ты сам откуда будешь? Из России? Для русского ты классно говоришь по-английски. А деньги транжиришь все же зря. Молодой еще...«

Бросив напоследок взгляд на заросшую деревьями территорию, я спросила: «А как насчет бассейна?» Четырехкратный олимпийский чемпион аж остановился на полшаге: «Бассейн в собственном доме? Никогда в жизни!»

ДОМ, КОТОРЫЙ КУПИЛ БУРЕ

Свой первый заокеанский дом Павел Буре купил, когда перебрался играть в Ванкувер. Огромное здание, утопающее в одичавших зарослях кустарников , поражало внутренним пространством. «Мне нравится, когда в доме просторно», - пояснил тогда хоккеист.

Во Флориде Буре сначала приобрел «служебную» квартиру в нескольких минутах от катка «Пантерз». Затем полэтажа в самом красивом здании на побережье Майами - «Портофино Тауэр». Именно этот дом, стоящий почти у кромки воды, словно маяк первым бросается в глаза на подлете к Майами.

Любовь к пространству сказалась и здесь - двухуровневая квартира в 400 квадратных метров с потолками неописуемой высоты и видом на любой вкус. Окна гостиной выходят на океан, спальни хозяина - на центральную улицу Майами. На вопрос, почему предпочтение отдано именно квартире, Павел ответил: «С домом слишком много хлопот. То одна неполадка, то другая. В квартире таких проблем не возникает. Да и привычнее. Все-таки вырос я в квартире».

Квартиру, в которой выросли Павел и его младший брат Валерий, получил в свое время в одной из московских новостроек их отец - выдающийся пловец-спринтер Владимир Буре. Стараниями Татьяны, мамы будущих хоккеистов, она была очень уютной, но для четырех человек крохотной. Наверное, тогда подсознательно и запала в душу Павла любовь к неограниченному простору.

При кажущейся пустоте ванкуверского дома в нем чувствовался хозяйский вкус. Тщательно подобранные снимки на чуть сероватых стенах, аудио- и видеоустановки внешне простого (и потому безумно дорогого) дизайна, свежие цветы в огромной вазе и плюшевый айсберг игрушек в спальне на втором этаже.

Обставить квартиру в Майами хоккеист на момент нашего визита не успел. Зато успел заказать все - от вилок и ножей до мебели и драпировок. От Версаче. Впрочем, скудная временная меблировка («Все, что есть, у друзей одолжил») ничуть не мешала хозяину чувствовать себя комфортно. «Знаете, почему я купил именно эту квартиру? - неожиданно спросил он во время чаепития из разнокалиберных чашек. - Пойдемте, покажу».

Буре подвел меня к входной двери. Прямо перед ней мраморный пол украшала круглая мозаика из особого зеркального стекла, по краю которой плыли изящные вырезанные в синеватом хрустале лебеди.

- Такое могут делать всего два человека в мире, - объяснил хоккеист. - Стекло не бьется, не царапается. И... очень мне нравится.

Почему-то вспомнилось, как в Ванкувере, показав в сторону ремонтируемого гаража, Павел с гордостью и плохо скрытым восторгом сказал: «Там у меня «феррари». Настоящая. Красная. Правда, пришлось ее укутать, пока крышу чинят, чтобы ничего сверху не упало».

«Феррари» флоридская другого цвета. Серого. «Красных моделей такого класса фирма больше не выпускает, - спокойно заметил владелец. - Да и потом, что я, маленький, что ли, на красной машине ездить? Для поездок на каток и по городу вообще предпочитаю «мерседес». Не так привлекает внимание».

В «Портофино» обосновалась еще одна звезда - теннисная. Анна Курникова. Живет на самом верху, занимая весь круглый, почти полностью стеклянный цоколь в сорока трех этажах от земли.

Наслаждаясь океанским видом с балкона 41-го этажа, я обратила внимание на строительную площадку прямо на песке у самого океана, по которой муравьями ползали бульдозеры.

- Будут строить еще один дом, - пояснил Павел. - Еще более красивый. Да и качеством получше. Например, здесь у нас - только один этаж тренажерных залов. Там будет пять.

- Придется распрощаться с морским пейзажем, - шутливо заметила я.

- Не придется, - серьезно ответил хоккеист. - Квартиру в том доме я уже оплатил...

ДОМ, О КОТОРОМ МЕЧТАЛА БЕРЕЖНАЯ

Больше всего в жилище Елены Бережной нас поразила кровать. Она занимала почти всю спальню, превращая типовую, хоть и большого размера квартиру-студию в подобие сказочного чертога. По сравнению с этим фантастическим сооружением прочая мебель из резного красного дерева казалась лишь фоном.

Увидев нашу реакцию, хозяйка с затаенной гордостью улыбнулась и совершенно по-детски сказала: «А еще у меня есть настоящая елочка!».

Фотографироваться под елкой - дело было в Рождество - к чемпионке мира в парном катании Елене Бережной нас пригласил ее партнер Антон Сихарулидзе. «У меня елки нет, - грустно сказал он. - Да и вообще не так уютно. Суровая мужская обстановка».

Перебравшись из Санкт-Петербурга в американский Хакенсак, что через речку от Манхэттена, фигуристы (Бережная - Сихарулидзе, олимпийские чемпионы Оксана Казакова, Артур Дмитриев с семейством) поселились в самом престижном доме города. Тренер звездной бригады Тамара Москвина отнеслась к выбору жилья с пониманием. Сама разместилась в соседнем, более старом здании, но выбор ребят поддержала: «Они элитные спортсмены и должны чувствовать это сами. Даже когда речь идет о бытовых мелочах».

Трудно, конечно, назвать мелочью квартиру, за которую каждый месяц приходится выкладывать более тысячи долларов. Но удивительно другое: хоть москвинские воспитанники и столкнулись с суровой американской действительностью в виде ежемесячных заоблачных счетов, ни одному из них не пришло в голову поискать что-либо подешевле. И родилось кредо: «Надо не экономить, а зарабатывать!».

- Знаете, я здесь начала рисовать. - Немного смущаясь Бережная вытащила из этажерки большой альбом. - Когда появляется свободное время, Антон предпочитает с друзьями в Нью-Йорк выбираться, я же домоседка. Очень люблю свою квартиру. Иногда скучать начинаю, тогда и достаю краски. Вот, посмотрите - мамин портрет.

Маму в Америку не пускают. Видно, боятся американские власти, что, получив визу, российская гражданка, прожившая всю жизнь в рабочем Невинномысске, ни за что не захочет вернуться обратно. То, что в России останутся несколько детей, младшему из которых 13 лет, для чиновников не аргумент.

- Вообще-то родители здесь с трудом несколько недель выдерживают, - рассказывал Антон. - Мои даже из дома боялись выходить - вдруг заблудишься. Хотя чего бояться? В Хакенсаке всего одна приличного размера улица. Дома же им тоже было одиноко. Телевизор они не включали - языка не знают, а мы постоянно на катке. Или уставшие с ног валимся. То же самое про своих родителей говорил и Женя Платов. Получается, тяжкая у нас для близких работа. В Америке, кстати, многие фигуристы по дому скучают. Относятся к переезду, как к вынужденной необходимости: профессия требует. Но мне нравится. Ленка же просто расцвела.

- Пора ехать в магазин, - нараспев протянула хозяйка квартиры, копаясь в необъятного размера холодильнике и извлекая оттуда конфеты, шоколад, печенье. - А то и угостить вас по-настоящему нечем.

Обстановка спокойного изысканного по стилю и цветовой гамме уюта вызывала в памяти некий образ Золушки, Белоснежки и Принцессы на горошине в одном лице. А еще заставляла задуматься о высшей справедливости жизни. C 13 лет Лена была оторвана от родных - фигурное катание потребовало переезда в другой город, потом была тяжелейшая травма и жуткая депрессия, из которой девушку, почти ребенка, вытащили тренер и новый партнер. А еще через какое-то время Лена с Антоном стали вице-чемпионами Олимпийских игр, выиграли мировое первенство, начали получать множество коммерческих приглашений, после чего, собственно, и пришлось задуматься о переезде поближе к месту работы. У Бережной же впервые в жизни появилась возможность завести настоящее жилье. Расположенное на шестом этаже дома с консьержем, рестораном, бассейном, тренажерным залом и подземной автомобильной стоянкой.

Кстати, там, на стоянке, довольно уютно разместился новенький серо-стальной «Лексус». До отъезда Лена ни разу не сидела за рулем. В Америке же получила права и ездит (в отличие от мужской части москвинской группы) уверенно, но аккуратно.

В квартире, когда Бережная в нее въехала, кроме пустых стен не было ничего. Поскольку оставаться в США навсегда никто из питерцев не планировал, мебель было решено покупать на комиссионных распродажах. Это превратилось в своего рода азартную игру - кто найдет лучший и наиболее дешевый магазин. Так было, пока Бережная не обнаружила антикварный салон. С того самого дня в ее доме стали появляться тщательно подобранные друг к другу старинные предметы. Наконец квартира была обставлена почти полностью. Оставалось лишь собрать кровать, купленную по дешевке (четыре стойки и два щита) в первые же дни. И вот тут Лена и увидела в знакомом магазине удивительное, почти одушевленное сооружение.

- О такой кровати - с кучей подушек, драпировок и куполом сверху - она давно мечтала, - сообщил по секрету от партнерши Антон. - Когда впервые мне об этом рассказала, признаться, подумал: детских книжек начиталась о сказочных дворцах и прекрасных принцессах. Но когда кровать эту увидел, то, честно скажу, позавидовал - и порадовался, что даже такие мечты сбываются. Понимаете теперь, почему я предложил вам Лену именно здесь сфотографировать?

Позировала фигуристка с удовольствием, сбросив тапочки на шкуру тигра у подножия воздушного шатра. Еще три полосатых хищника одобрительно взирали на происходящее с огромной картины на стене.

- Так хочу собаку! - вдруг сказала Бережная. - Все книжки, которые в Нью-Джерси и Нью-Йорке о собаках обнаружила, купила. И вдруг узнала, что в нашем доме домашних животных держать запрещено. Может быть, когда-нибудь потом… Даже не знаю, что мне для полного счастья, кроме щенка, купить осталось.

- А в магазин тот по-прежнему наведываетесь? - поинтересовалась я.

- Один раз только была. Совсем недавно, - откликнулась Бережная. - Просто мимо ехала и решила заглянуть. Знаете, что мне сказал менеджер? Оказывается, коллеги его до сих пор поздравляют с тем, что удалось продать эту кровать.