Елена Вайцеховская о спорте и его звездах. Интервью, очерки и комментарии разных лет.

Есть в хоккее фигуры знаковые. В последнем советском поколении таким был обладатель всех существующих спортивных титулов Вячеслав Фетисов, в российском - капитан олимпийской сборой-98 Павел Буре. В хоккее чешском - олимпийский чемпион и обладатель Кубка Стэнли Яромир Ягр.

Дело, впрочем, не в титулах. Скорее, в некой ауре, которую личности подобного масштаба распространяют на всех тех, с кем соприкасаются, вызывая желание соответствовать. На таких всегда нацелено постоянное и пристальное внимание. Болельщиков, прессы, соперников, детей и женщин. Им не прощают слабостей. Собственно, они и сами знают об этом. Поэтому переживают собственные неудачи особенно болезненно и тяжело.

Именно такой период переживал в начале декабря в Вашингтоне Ягр. Достаточно было одного взгляда на нападающего «Кэпиталз», чтобы понять: в его жизни наступила черная полоса. И причиной тому - хоккей.

Появление легендарного чеха в составе вашингтонской команды разве что не сопровождалось фейерверком. Суть многочисленных высказываний болельщиков и прессы вполне можно передать одной фразой: «Пришел Ягр - все будет в порядке!».

Подразумевалась при этом, естественно, уникальная способность хоккеиста забивать. Не зря же чех столько раз получал звание лучшего бомбардира Лиги.

Но забивать не получалось. К середине декабря на счету Ягра значилось всего 11 шайб. В то время как другой нападающий «Кэпиталз» - Петер Бондра мог похвастаться на тот момент вдвое большим количеством. Вот и хандрил чех, срывая настроение на всех, кто попадался на глаза.

Стать выдающимся хоккеистом Ягру было суждено изначально. Кататься на коньках он начал в трехлетнем возрасте, в шесть принял участие в первом хоккейном турнире и даже сумел забить два гола в решающем матче. Когда же один из чешских тренеров поинтересовался у Ягра-старшего, почему до сих пор не видел столь одаренного парнишку в хоккейной спортшколе (а туда брали мальчишек, начиная с третьего класа обычной школы) долго не мог поверить, что перед ним - дошкольник.

В 13 лет Яромир впервые увидел на льду Марио Лемье и мгновенно влюбился в его игру. Было это на чемпионате мира-85. Тогда ни чех, ни канадец, естественно, и предположить не могли, что пройдет еще пять лет, Ягр окажется в НХЛ и что целых 11 лет им будет суждено провести в одном клубе - «Питтсбург Пингвинз».

То, что при живом Лемье всем остальным по определению отводится роль вторых, в тот момент Ягра не волновало. Он упивался американской жизнью, осваивая новый язык, культуру и играя в любимую игру. Тогда на него еще не смотрели, как на звезду. Скорее, воспринимали, как штатного клоуна, поскольку именно чех был инициатором подавляющего большинства шуток и розыгрышей. Мог без тени смущения появиться на пресс-конференции или банкете с кастрюлей на голове. При встречах с русскими журналистами, вываливал на каждого дежурный набор слов, застрявший в памяти, видимо, еще со времен чешской школы социалистического периода: «Который час ты вчера вставал, товарищ? Мащ-щ-щина, спу-утник!»

Некая неудовлетворенность Ягра собственной карьерой (а, соответственно, и жизнью) стала заметна окружающим лишь год назад, когда Лемье, оставивший «Пингвинз» в 1997-м и ставший его совладельцем, стал говорить о том, что хочет вернуться.

Говорят, именно этим объяснялось стремление чеха сменить клуб: по словам Лемье, Ягр просил обмена как минимум трижды, не объясняя причин. Марио был, пожалуй, единственным, кто пытался по-настоящему понять и оправдать действия друга перед лицом многочисленых журналистов. «Он просто устал и это понятно, - говорил он. - Иногда в такой ситуации лучшее решение - поменять обстановку».

Как совладелец «Пингвинз» и просто как выдающийся игрок с колоссальным опытом, Лемье понимал и другое. Что Ягра более не может удовлетворять роль второго. За все годы, проведенные в «Питтсбурге» он четырежды получал титул самого ценного игрока Лиги. Но лишь в те сезоны, когда на льду не было Лемье.

Продажа Ягра была его клубу тоже на руку. Довольно плачевная финансовая ситуация, в которой «Питсбург» пребывал несколько лет подряд, просто не позволяла держать в команде звезду такого масштаба.

Учитывая, что через два года Ягр становился свободным агентом и выручить за него что-либо уже не удалось бы, одной этой причины вполне достаточно, чтобы объяснить продажу игрока в «Кэпиталз». Но почему-то, общаясь с журналистами, представители «Пингвинз» делали акцент совсем на другое.

- Ягр очень изменился за последний год, - говорил о нем тренер клуба Рик Кехоу. - У него сложные отношения со многими игроками, если не сказать - со всеми, с другими тренерами. Лично мне удавалось находить с ним общий язык, но не уверен, что это взаимопонимание сохранилось бы, останься Ягр в «Питтсбурге» на следующий сезон. Он четко дал понять, что хочет быть вожаком в стае. Каждый раз, когда я составлял задания игрокам, то не был уверен, будет ли Яромир их выполнять. И как вообще поведет себя на очередной тренировке. Команда, которую изнутри раздирают противоречия и конфликты, никогда не сможет бороться за Кубок Стэнли. Сейчас же у нас замечательная атмосфера.

Защитник «Пингвинз» Йан Моран высказался об уходе Ягра более сдержанно:

- Атмосфера в команде действительно изменилась. Не знаю, стала ли она лучше, но другой, безусловно. Кому-то кажется, что с уходом Яромира клуб выиграл, кому-то - что его, напротив, надо было во что бы то ни стало удержать в команде. Как игрок, могу сказать одно: я наслаждался каждой минутой пребывания с Ягром на льду.

Надо ли объяснять, с каким нетерпением журналисты (а с их подачи, и болельщики) ждали первой очной встречи между «Кэпиталз» и «Пингвинз».

Их немного разочаровало известие о том, что в первом из трех матчей из-за травмы не будет играть Лемье. Занимал вопрос, как именно собираются действовать против Ягра его бывшие одноклубники и как намерен противостоять этому сам Яромир. Поначалу чех пытался играть с прессой в те же игры: «Они считают, что могут просчитать заранее мои действия на льду, но напрасно надеются. Я буду вести себя совсем иначе. Лемье? Я готов к встрече с ним. Хотя, честно признаюсь: предпочел бы играть по-прежнему в одной команде».

Однако перед самым матчем, когда «сухая» для Ягра серия игр дошла до семи, было заметно, что он занервничал. Судя по выражению лица, хоккеист просто не понимал, почему ничего не клеится даже тогда, когда вся команда откровенно играет «на него». И это удручало (причем, всех) еще больше.

С ситуацией, аналогичной той, в которую попал Ягр, приходилось сталкиваться ничуть не менее легендарному Павлу Буре. В свое время на него, как на спасителя, смотрели в «Ванкувер Кэнакс», затем - во Флориде. Он же далеко не всегда оправдывал эти надежды.Как-то посетовал: «Не могу понять, почему, когда больше всего хочется забить, шайба идет куда угодно, но не в ворота?»

Объяснение простое: звезды - тоже люди. И есть предел напряжения, с которым перестает справляться психика даже очень закаленных бойцов. Тяжело, когда от тебя ждут невероятного. Но гораздо тяжелее, когда ты сам больше всего на свете жаждешь оправдать эти ожидания.

В довершение ко всему на Ягра в каждом матче шла откровенная охота, как на потерявшего силу вожака волчьей стаи. Редкий защитник упускал возможность впечатать чеха в борт. «Кэпиталз» же не спешили его защищать. Или просто не успели отработать схемы защиты. А может быть, просто посчитали, что звезда столь внушительного масштаба вполне способна решить свои проблемы самостоятельно.

В отличие от журналистов, ни бывшие одноклубники Ягра, знающие хоккеиста лучше, чем кто-либо другой, ни тренеры ничуть не обольщались по поводу его малой результативности и психологической подавленности. «Ягр опасен всегда, - сказал о чехе Алексей Ковалев. - Он может вообще не проявлять никакой видимой инициативы на льду, но это вовсе не значит, что в наиболее ответственный момент он не окажется возле шайбы и не отправит ее в ворота. То, что у него не все получается сейчас - просто временное явление, способное разве что разозлить Ягра. А значит, сделать его еще более опасным».

Большинство спортивных звезд объединяет особенность: они набирают поистине фантастическую форму и становятся особенно опасны, когда это больше всего нужно. В НХЛ - это почти всегда плей-офф. Оговорку «почти» делаю исключительно по отношению к этому сезону. Он - олимпийский. И гораздо больше, чем судьба далекого пока еще Кубка Стэнли, всех интересует, как будут разворачиваться события в Солт-Лейк Сити.

Когда в начале ноября в одном из матчей получил сотрясение мозга Павел Буре, я, признаться, подумала: а не было ли то чудовищное столкновение заранее спланированной попыткой надолго вывести из строя ключевого игрока российской сборной? Можно ведь сколько угодно читать размышления журналистов о том, что игроки столь ярко выраженного индивидуального плана не способны принести много пользы команде, а можно вспомнить в высшей степени командную игру Буре в олимпийском Нагано.

По поводу Ягра приходилось слышать то же самое. Мол, он действительно изменился за последние три года, став олимпийским чемпионом и получив поистине фантастический новый контракт. И не способен поставить интересы сборной выше собственных.

Вот это вряд ли соответствует истине. Олимпийские игры, помимо всего прочего, обладают удивительной способностью стимулировать чувство патриотизма даже в наиболее прагматичных представителях любого вида спорта. Представителям небольших стран гипертрофированное честолюбие свойственно в десятикратном размере. Если уж речь о хоккее, да еще о чешском, несложно спрогнозировать: ради победы каждый, и Ягр в том числе, лягут в Солт-Лейк Сити костьми. Если не вывести их из строя заранее.

Повод еще раз задуматься об этом возник неделю назад, когда в игре с … Ягру клюшкой выбили семь зубов. С такой жестокостью и силой соперника бьют лишь в одном случае: если подсознательно боятся его. Панически.