|
|
|
|
|
|||
Голос в телефонной трубке звучал странно, словно его обладатель был разбужен среди ночи. Предчувствуя вопрос, Фетисов сказал: «Вчера еще хуже было. Сегодня по крайней мере разговаривать могу. Вот они - издержки тренерской работы». Удержать тренера дома у телефона днем раньше хотя бы на 15 минут мне не удалось. В Нью-Джерси полным ходом продолжалось празднование большой победы родного клуба в Кубке Стэнли. Традиционный прием у хозяина команды, затем - встречи с друзьями. Но в среду Вячеслав был у телефона в точно назначенное время. - Можете ли вы сказать, что розыгрыш Кубка Стэнли этого года чем-то отличался от предшествущих? - Пожалуй, нет. Все так же нервно и напряженно, как всегда. Вот только русских журналистов на финале не было. Жаль. - В одном из интервью вы сказали, что радость от победы была все же не столь яркой, как в 1997-м, когда вы стали обладателем Кубка впервые. - Такого я сказать не мог. Победы не могут стать привычными. Каждый раз они приносят безумную радость. Тем более, когда выигрываешь такой приз, который нельзя купить ни за какие деньги. Вот эти слова я действительно говорю в каждом интервью. - Все же, наверное, вдвойне тяжело быть вместе с командой и одновременно осознавать, что в сложной ситуации сам ты не можешь ни выйти на лед, ни забить гол. Чувство вот такой тренерской безысходности вам знакомо? - Безысходность - это когда проигрываешь. А победа - двойная радость. - Вы едва успели дебютировать в НХЛ как тренер, и тут же достигли вершины, к которой многие стремятся всю жизнь. Нет желания попробовать сделать нечто подобное в России? - Я же работаю совсем в другой стране. - Спрошу по-другому: существует ли должность в российском хоккее, которую вам хотелось бы занять? - Это некорректный вопрос. Тем более, для прессы. Не думаю, что кто-то в этом заинтересован. Во всяком случае, нынешние руководители российского хоккея, комплектуя сборную перед чемпионатом мира, полностью игнорировали то, что я - единственный тренер, представляющий Россию в НХЛ, который на протяжение целого сезона видит всех российских игроков и знает, кто из них на что способен. Игнорировали мой опыт, знания, авторитет, связи… - Вы обиделись? - Напротив. Но считаю, бывают ситуации, когда нужно делать общее дело, а не следовать амбициям. И с самого начала был уверен, что с таким подходом ничем хорошим для страны чемпионат мира не закончится. - Вас лично итог чемпионата расстроил? - Больно за болельщиков. Они такого никак не заслужили. - В чем же на ваш взгляд заключается главная ошибка руководства? - Их было много. Во-первых, не каждый хоккеист НХЛ может играть в сборной. Во-вторых, как я понимаю, главный тренер не имел ни малейшего понятия кто из приглашенных в каком состоянии находится. Со мной Яшину, видимо, запретили общаться. Объяснить то, что он мне ни разу даже не позвонил - как коллега коллеге, - ничем другим я не могу. - России, как вы знаете, свойственны крайности. Сейчас частенько приходится слышать, что в будущем вообще не стоит приглашать игроков НХЛ в сборную. - Я и не сомневался что первыми во всех грехах будут обвинены ребята. Понимаете, так уж сложилось, что все лучшие собраны действительно в НХЛ. Из тех пацанов, которые играют в России можно, конечно, составить команду, но такая команда никогда не выиграет кубок Стэнли. Просто подбор людей должен изначально быть правильным. - Как бы поступили вы, если бы имели отношение к руководству сборной? - Какая разница? Я вообще если уж на то пошло, чемпионата не видел - следил только по Интернету. Интересы совсем другие были. - Откуда же столько обиды в голосе? - Да за престиж обидно. Престиж нашего хоккея, к которому я между прочим не последнее отношение имею. Думаете, я забыл, какие нагоняи мы получали даже за второе место? Мне было, например, совершенно непонятно чествование российской сборной по поводу серебряных медалей в Нагано. Думаю, те торжества в большой степени стали началом конца. Как требовать от команды победу, если можно почувствовать себя героем и проиграв? Это, кстати, не только мое мнение. Спросите любого другого и увидите, что все ветераны думают именно так. Особенно обидно то, что олимпийской сборной было по силам выиграть. - И все-таки, с чего, по вашему мнению надо начинать, чтобы изменить ситуацию к лучшему? - С того, что кто-то должен нести ответственность. Не можешь - уйди. Вы можете представить себе ситуацию в бизнесе, чтобы руководитель довел фирму до такого состояния и остался в кресле? - Давайте о приятном. Как «Девилз» праздновали победу? Остались ночевать в Далласе? - Самолет ждал до конца третьего периода, а когда стало ясно, что матч затянется надолго, улетел. Перед игрой второй самолет привез в Даллас родных - жен, детей. Поболеть за нас из Москвы приехала даже Лариса Долина с мужем Ильей. Естественно, отмечать начали в раздевалке, часам к четырем утра перебазировались в гостиницу, подняли сонных поваров и официантов - и продолжали веселиться. - Официанты-то, наверное, расстроенные были? - Как выяснилось, у них - достаточно интернациональный коллектив, так что «своих» они нашли и у нас в команде. А потом, все так гордились, что могут прикоснуться к Кубку, выпить вместе с чемпионами, что было уже не важно, кто именно стал чемпионом. Ну а наутро мы двумя самолетами улетели домой. - Жены летели отдельно? - Да. Мы так решили, чтобы никому не было обидно. Раз уж все желающие в один самолет не поместились. Во вторник все, кто имеет отношение к клубу, долго фотографировались с Кубком - такие почти семейные снимки, вечером пошли на прием, который в «Хилтоне» устраивал хозяин. «Девилз»-то он продал. Но напоследок успел получить хороший подарок. - А вы, если честно, верили в успех с самого начала? Команда-то совсем молодая… - Окончательно поверил, когда мы прошли «Филадельфию». Понял, что умея так мобилизоваться даже в казалось бы безвыходной ситуации, мы действительно можем все. Главное, в это поверили ребята. - Каким вы хотели бы видеть свой прощальный матч в Москве, подготовка к которому, как мне известно, идет достаточно активно? - Я пока не имею к этому отношения. Хотелось бы, конечно, чтобы был праздник. Так получилось, что сейчас со льда уходят многие игроки моего поколения. И играют прощальные матчи в своих городах. Могу только мечтать увидеть сильнейших - и тех, с кем играл я сам, и тех, кто играл против меня. Но все ведь зависит от личных планов каждого. - А какие планы у вас? - Наверное, поедем в Европу, потом хотелось бы в Москву. Более конкретно
не знаю. Мы с Ладой стараемся не строить долгосрочных планов. Однажды
- в Детройте -распланировали все на несколько месяцев вперед и все
оборвалось из-за катастрофы… - Какой момент матча стал для вас наиболее нервным? - Когда травмировали Сикору. Со мной началась истерика. В себя пришла от того, что болельщики, которые до этого со всех сторон кричали нам «Бу-у-у», замолчали и стали передавать в наш сектор бумажные салфетки. Я просто не могла удержаться - вспомнила мгновенно ту аварию. Ну а когда все кончилось, сама не знаю, как оказалась на льду вместе с дочкой. На нас напялили футболки, кепки, все бегали прямо по полю, поливали друг друга шампанским. Потом вдруг поняла, что уже сижу в раздевалке, глупо улыбаюсь и не могу встать - ноги не слушаются. Меня ребята окружили: «Мамулька, - говорят (Славу-то Папой зовут), - все в порядке, мы выиграли». Сашка Могильный чуть не плакал. 11 лет в НХЛ отыграл ведь, и все шанса не случалось выиграть. У Володи Малахова тоже состояние похожее было. Да у всех. Такой молодой команды ведь в НХЛ с 1927 года не было. Я в себя пришла немного, стала всех в гостиницу гнать - голодные ведь, пять часов на льду - а еще шампанское…Но еще до гостиницы все прямо с Кубком заехали в госпиталь к Сикоре. Он тоже из него выпил. Фанты… Прощаясь, я еще раз спросила у Фетисова, за какую сборную - России или мира - хотел бы сыграть в прощальном матче он сам. - За сборную СССР, - последовал хриплый ответ. 2000 год
|
Хоккей - Тренеры
