|
|
|
|
|
|||
Полноправный член тихоновского семейства шоколадный пудель Нерон отнесся к появлению в доме журналиста весьма лояльно. Возможно, просто предчувствовал чаепитие с любимыми всеми членами семьи сладостями - уселся возле кресла, наблюдая за приготовлениями с легкой грустью: сам хозяин, больше других потакающий его вкусам, был в отъезде. Я же попросила рассказать о нем жену - Татьяну Васильевну. - Мы ведь встретились с Виктором почти случайно, - начала она рассказ. - На хоккей я не ходила никогда в жизни. Но с детства дружила со сводным братом Всеволода Боброва - Борисом. Он нас и познакомил прямо на улице. А через четыре месяца мы поженились. 24 декабря будем отмечать 47 лет совместной жизни. - Что у Виктора Васильевича тогда за душой было? - Семь классов. Правда он к тому времени трижды становился чемпионом СССР. Впрочем, этот факт меня совершенно не волновал. Не могу даже назвать наши отношения романом - все произошло моментально. Словно мы с ним искали и наконец нашли друг друга. Хотя мне было всего 19, ему - 23. - Родители ваши не были против такого скоропалительного замужества? - Конечно были. Я ведь, кроме всего прочего, из генеральской семьи, и этим, как понимаете, сказано многое. На момент знакомства отец работал военным атташе в Болгарии, а я жила в Москве одна. И когда написала, что встречаюсь со спортсменом, мама с папой жутко запаниковали, примчались в Москву. Тогда ведь как считалось - спортсмен, значит, дурак. Но совершенно неожиданно Виктор очень им понравился. - Свадьбу играли тоже в Москве? - А никакой свадьбы не было. Подали заявление в ЗАГС. В день регистрации я сдавала сессию, Виктор ждал в машине. Не было ни колец, ни свидетелей. Расписались быстренько и приехали домой, когда гости - мама и тетка Виктора и мои родители - давно уже сидели за столом. И почему-то с тех самых пор, когда вижу очень пышную свадьбу всегда думаю, что такие показные торжества часто кончаются неважно. - Получается, ваш брак изначально был идеальным? - Нет конечно. Мы с Виктором - совершенно разные люди. Во всем. В характере, наклонностях. Притирались друг к другу больше года и не могу сказать, что процесс был гладким. Но вовремя поняла, что если связала свою жизнь с этим человеком, значит должна мириться с тем, что поступать всегда так как мне хочется, он просто не может. Работа не позволяет. Пойти куда-то, например. Мы вообще первые годы нечасто виделись. Я училась, он играл, постоянно был в отъездах. Может быть поэтому и жили дружно - не было времени, чтобы раздражать друг друга. А самое главное, я с самого начала понимала: в своем доме ни скандалов ни обид допускать нельзя. Значит, не надо лезть на рожон. Не потому, что пришибет, а потому, что потом выходить из этого положения мне же самой и придется. Несмотря ни на какие проблемы мужчина должен всегда хотеть идти домой. Вот и все. - Вы когда-нибудь ревновали мужа к женщинам? - Я очень реально смотрела на нашу жизнь с самого начала. И боялась показать себя с плохой стороны. Ну что поделаешь, если муж постоянно на виду? Ревность в семье вообще плохое чувство. Конечно я знаю, что Виктор пользовался у женщин очень большим успехом. Но дело все в том, что он настолько любил и любит свой хоккей, что сосредоточиться на чем-то другом не смог бы, даже если захотел. На серьезную привязанность нужно время. - А как Виктор Васильевич относился к тому, что часто вынужден оставлять вас в одиночестве? - Может быть, в душе и ревновал. Но никогда не запрещал с кем-то поддерживать отношения. Бывало, что приезжал и заставал дома компанию. Вокруг меня всегда было много людей. Благодаря своей профессии - а я - юрист с очень большим стажеи работы - могу найти общий язык с кем угодно. Виктор же, напротив, очень скрытный. Но очень хорошо разбирается в людях, несмотря на то, что сам не располагает к себе с первого взгляда. О хоккее его можно разговорить. Но что касается всего остального - он очень тяжело идет на контакт. Кстати, и со мной поначалу он чаще всего советовался именно как с юристом. - Вам бывало его жалко? - Постоянно. Он не умеет себя защищать. Хотя в юности был парнем хулиганистым. Жил в Москве у кинотеатра «Форум» и пацаны там часто дрались стенка на стенку с ассирийцами. Но в работе всегда очень долго терпит, прежде чем пойти с человеком на конфликт. Никогда не был мстительным. И никогда ни на что не жаловался. Даже когда я видела, что ему очень тяжело. - Никогда не жалели, что у вас лишь один ребенок? - Естественно, жалела. Хотя и с одним Васькой тяжело было - ведь только на моих руках рос. Много болел. Год целый не спал нормально. Ну и я с ним - ночи напролет. Дошла до того, что весила всего 48 килограмм. Когда вырос, даже как-то спросила: «Ты чего орал целый год?» В три Васька встал на коньки, и Виктор сразу же умудрился его очень сильно простудить. Пошли бесконечные отиты, ангины. Болел, пока не сделали операцию - удалили гланды. Ну а потом началась карусель: утром - в детский сад, сама на работу, в обеденный перерыв - за продуктами по блату - болельщики-то хоккейные везде были. - Круг друзей, который собирается у вас дома на самые личные праздники, хоккейный? - Совершенно нет. - Вы не боялись, что хоккей в жизни мужа рано или поздно закончится и вам придется заново привыкать жить вместе? - Не просто боялась, заранее готовила себя к этому. А получилось, что с переходом на тренерскую работу стало только сложнее. Когда Виктор играл сам, то приходил домой и был свободен. Хотя уже в то время был ярко выраженным профессионалом. Даже в праздники следовал режиму. Все могли пить и веселиться - Виктору же было безразлично, что подумают о нем, если он не принимает в общем веселье участия. Совратить его было невозможно. - Вы когда-нибудь были против каких-то решений, которые принимал муж? - Вообще он всегда со мной советовался. И когда играл, и когда уехал работать тренером в Ригу. Мы ведь туда вынуждены уехать были. - Почему? - В Москве Виктор работал помощником Аркадия Чернышева в ЦСКА, потом в команду взяли третьего тренера и Виктор почувствовал, что потерял в жизни какую-то точку опоры. Он молчун, но я прекрасно видела, как он мучается от того, что не может реализовать свои возможности. И сама предложила ему уехать. Понимала, что он должен поработать старшим. До нашего приезда в Ригу клуб за 10 лет поменял 10 тренеров. Виктор же проработал девять лет. Думаю, что как тренер он состоялся именно там. Все, что потом проходил со сборной, было лишь повторением. Ведь в жизни повторяется абсолютно все. Только виток другой. - Неужели для вас было так просто бросить Москву, дом, привычный круг общения и уехать в неизвестность? - Не просто. Не случайно ведь из Москвы не уехал никто из тех, с кем Виктор еще играл. Не решались. Я очень часто думала потом, что если бы Виктор остался в Москве, то вполне могло случиться, что вообще не пробился бы в хоккее как тренер. Взлет произошел именно в Риге. - Вы там работали? - Сначала нет. Потом удалось устроиться юрисконсультом в колонию строгого режима. Через три года нашлась соответствующая должность в клубе. Кстати, за все десять лет не пропустила ни одного хоккейного матча. Сначала было интересно учиться, Виктор постоянно все мне объяснял, даже дома вместе все игры обсуждали. Потом, когда стала понимать что к чему, стало еще интереснее. - Со сколькими первыми лицами государства Виктор Васильевич был знаком лично? - Со всеми, начиная от Брежнева. Андропова так вообще крестным отцом считал. Ведь именно Андропов настоял, чтобы Виктор переехал из Риги в Москву и возглавил ЦСКА. - Когда вы решили вернуться, Виктор Васильевич отдавал себе отчет в том, что все его начнут без передышки сравнивать с Анатолием Тарасовым? - Мы ведь возвращались тоже не по своей воле. Андропов вызывал Виктора трижды. Помню, спрашивала каждый раз: «Сухари сушить?» А противостояние Виктор почувствовал сразу же. Хотя я никак не могла понять и до сих пор не понимаю, почему его сравнивают с Тарасовым, а не Чернышевым? Первым-то был он. И все победы ЦСКА - это были победы в первую очередь Чернышева. Просто Тарасов всегда умел преподнести себя - то, что никогда не умел и не стремился сделать Виктор. Хотя и у Тарасова он учился многому. Ходил к нему на все тренировки, спрашивал, записывал. И когда начались сравнения, переживал очень. Но молча. С тех пор, кстати, у нас сохранилось очень много газетных и журнальных вырезок. Как же Виктора тогда чехвостили! - В ЦСКА у него были любимые ученики? - Касатонов и Фетисов. Со Славой муж вообще был очень близок. Они многое обсуждали вместе, советовались по разным проблемам. Поэтому Виктор так тяжело и переживал, когда случился конфликт, в результате которого Фетисов уехал в НХЛ. Сейчас-то, конечно, все забылось, переболело. - Не так давно Фетисов сказал, что стремясь уехать, воевал вовсе не с Тихоновым, а с Системой. Просто так получилось, что Систему для него в тот момент олицетворял Тихонов. - Думаю, это просто отговорка. Ведь все, что получил Фетисов в спорте, он получил от системы. Не было бы ее - неизвестно где сейчас сам Фетисов был. Когда в «Огоньке» вышла статья, подписанная им и Ларионовым, Виктор был в отъезде. Я прочитала журнал и слегла с гипертоническим кризом. А саму статью спрятала, чтобы не дай бог Виктору она на глаза не попалась. А ему, оказывается, дали ее в самолете, по пути домой. Мне он об этом тоже не сказал, думая, что я ничего не знаю. Так и скрывали друг от друга. Было безумно обидно. Виктор ведь подписал Фетисову все бумаги. А министр обороны Язов - нет, потому что Слава только-только получил орден Ленина. Да что об этом говорить… - Вам никогда не хотелось обвенчаться с мужем в церкви? - Нет. Не думаю, что это правильно, если люди искренне не верят в Бога. - А вы не верите? - Я верю в судьбу. Убеждена, что нельзя делать гадости, потому что они всегда обратно к тебе вернутся. А Виктор…Думаю, верит. Каждый раз, когда в судьбе случался какой-то благоприятный поворот, говорил: «Бог мне помог». - Какой период жизни для него был наиболее тяжелым? - Не могу сказать. Сложностей всегда хватало. Хорошо еще, что квартира у нас большая. Я частенько чувствую, что Виктору одному надо побыть. Он же по-прежнему много пишет, каждый вечер. Иногда засиживается чуть ли не до утра. Телевизор мы почти всегда смотрим по отдельности - я на кухне, он - в комнате. И постоянно переключает с программы на программу. Хочет увидеть как можно больше. - На хоккей вы с ним ходите по-прежнему? - В Москве - никогда. Это же сплошное наказание! Все его рвут на части, все разговоры только о хоккее. - Сейчас Виктор Васильевич советуется с кем-нибудь, прежде чем принять решение? - Со всеми подряд. Может поинтересоваться мнением совершенно постороннего и далекого от хоккея человека. Но принимает решения всегда сам. Он никогда не боялся ответственности, на каком бы уровне она не была. - Уехать с мужем за границу вам никогда не хотелось? - Нет. Для Виктора вся жизнь - здесь. Меня же красивым бытом соблазнить трудно. - Получается, никогда не сталкивались с финансовыми проблемами? - Почему? Было такое. Не так давно. Когда в ЦСКА зарплату не получали ни игроки ни тренеры. А все накопленое пропало в 92-м. Мы с Виктором тогда откладывали на дачу. Я могла бы обратиться к сыну, и он, конечно, помог бы. Но не посчитала нужным. На питание нам хватало. Все необходимое в доме есть. Да и другие-то жили ничуть не легче. Надо всегда смотреть на тех, кому хуже. - Муж часто делает вам подарки? - Когда много ездил, баловал постоянно. Любил покупать украшения, причем выбирал всегда то, что очень мне нравилось. Потом начал привозить каталоги и спрашивать, что бы я хотела. А недавно я у него нашла стельку моего размера, которую он много лет назад вырезал из бумаги. И поняла, почему всегда подходила выбранная им обувь. - А семейные традиции у вас есть? - Раньше, когда Виктор возглавлял сборную, мы всегда отмечали все его победы дома. Вдвоем. Окунали медаль в шампанское… - Виктор Васильевич умеет готовить? - Да вы что! Они с Нероном в лучшем случае будут ждать меня, сидя у холодильника. Причем открыть его даже не придет в голову. Сама виновата - не приучила. Да и принято всегда было, что к его приходу стол уже накрыт. Я, честно говоря, очень не люблю когда мужчина толчется на кухне. Это - мое. Мужчина же должен работать. Мне очень часто говорят, мол, пора Виктору на пенсию…Но разве можно отрывать человека от дела, пока это дело приносит ему радость? Да и что дома делать? Увлечений, таких, чтобы полностью переключиться, у Виктора нет. Только хоккей. Правда последнее время муж удивляет меня тем, как работает на даче. Дачу мы все-таки недавно купили, недостроенную. Довели до ума. Она маленькая очень, с крохотной банькой, но довольно большим участком - 12 соток, на которых растут вековые сосны. Виктор задался целью сделать вокруг дома настоящий газон. Ради этого он с утра до ночи в выходные пахал - в прямом смысле этого слова. Но сделал так, что не придерешься. Фундаментально. Он все так делает. Иногда принимается за уборку в доме, так я на это время ухожу, куда глаза глядят. Потому что начинаю злиться от сознания, что сама настолько дотошно с пылесосом по квартире никогда не ползаю. На даче же землю навозил, участок трактором перепахал, размял все комья руками - в пух - и только тогда траву сеять стал. Стрижет газон тоже сам. Каждые 10 дней. Видимо, так же дотошно он раскладывает всю работу в хоккее. Чтобы знать все - каждую травинку. Я до сих пор поражаюсь, сколько всего Виктор знает и помнит. Вплоть до мелочей. Больше всего мне жаль, кстати, что он не сделал всего, что мог бы сделать. Ведь от большого хоккея его отстранили по сути восемь лет назад. - Вы уже решили, что подарите мужу на юбилей? - Лихорадочно думаю. Конфет куплю огромную коробку, Виктор - сладкоежка. Самая большая проблема заключается в том, что он равнодушен к вещам. Я, например, обожаю подарки, сколь бы незначительными они не были. А Виктор не умеет реагировать. Думала даже сфотографировать Нерона и подарить его портрет. У них c мужем фантастическая любовь друг к другу. До этого у нас еще один Нерон был - 16 лет прожил. Но той собакой занималась в основном я, поскольку Виктор часто уезжал на сборы. - Подарите газонокосилку. - Их уже целых две! Единственная надежда на сына - может быть, приедет и что-то посоветует. С возрастом, знаете, становишься прагматичной - думаешь о том, чтобы подарок пригодился в доме. Кстати я заметила и то, что сама становлюсь все более похожей на мужа. Перестала любить шумные компании, мне достаточно, чтобы рядом был Виктор. И Нерон. 2000 год
|
Хоккей 
