|
|
|
|
|
|||
Досье «СЭ»: Родился 18 сентября 1956 года. Цивилизованно познакомиться с генеральным менеджером словацкой команды, выдающимся в прошлом игроком сборной Чехословакии Петером Штясны не было никакой возможности. Он сидел в окружении коллег на трибуне ИИХФ и наблюдал за тем, как его соотечественники бьются с российской сборной. Поэтому, дождавшись перерыва, я нахально перелезла через ограждение и присела рядом. - Я всегда была вашей поклонницей в то время, когда вы выступали за сборную Чехословакии, но потом информации стало значительно меньше. Знаю только, что вы уехали в НХЛ, долго играли там и, закончив карьеру, осели в Америке. Очень хотела бы сделать интервью для российской газеты. - С удовольствием, - улыбнулся Петер. - Тем более что вы говорите по-английски. С русским у меня могут возникнуть трудности. Вот только нужно выбрать время. Во вторник утром я уезжаю с командой в Карлстад, а в пятницу, скорее всего, улечу из Швеции. Может, в четверг? - А как насчет сегодня? Мы могли бы побеседовать в перерывах матча и после него? - Замечательная идея. Я готов. ТРЕНЕР ИЗ МЕНЯ НИКУДЫШНЫЙ - Чем вы сейчас занимаетесь в США? - Живу большей частью в Сент-Луисе, у меня контракт с клубом, подразумевающий определенные обязанности, иногда выполняю роль скаута - просматриваю потенциальных кандидатов в команду, но, откровенно говоря, работой не перегружен. Большую часть времени провожу с семьей. - Вы долго играли после того, как перебрались за океан? - Выступал за «Квебек» с 80-го по 90-й год, затем четыре сезона провел в «Нью-Джерси». А после Олимпиады в Лиллехаммере отправился в «Сент-Луис». И осел там, поскольку дети подросли, пошли в школу и не хотелось мотать их по стране. - Быть тренером вы никогда не хотели? - Нет. Попробовал работать с собственными детьми - у меня два сына и две дочери, и мальчики, естественно, играют в хоккей, - но быстро понял, что даже на этом уровне тренер из меня никудышный. Что не мешает мне учить дочек играть в теннис. Младшей недавно исполнилось 16. Старшей - 21, а сыновьям 18 и 19. - Вы мечтали о том, что сыновья станут хоккеистами? ОСОБЕННО БЫЛ ДРУЖЕН С ФЕТИСОВЫМ - Многие российские игроки, уехавшие в НХЛ одними из первых, до сих пор вспоминают, как тяжело им было поначалу привыкать к американскому образу жизни. А вы помните первые дни за океаном? - Я бы назвал это сильнейшим шоком. Причем как со знаком плюс, так и минус. До того я бывал в Канаде много раз. Но одно дело - приехать на пару недель, и совсем другое - на оставшуюся жизнь. Прежде всего столкнулся с совершенно другим хоккеем. Привыкать к нему времени не было, поэтому каждый матч требовал безумной концентрации всех сил. То же самое происходило вне льда. Мне повезло, что я был не один - мой младший брат Антон выступал за тот же клуб. Иначе, наверное, сошел бы с ума. - И это говорит выдающийся игрок тех времен? - Мне ведь пришлось играть в другой хоккей. Силовой, жесткий, требующий гораздо более развитых и накачанных мышц. Непривычным было количество всевозможных переездов и то, что сохранять форму нужно на протяжении всего сезона и нет даже небольшой паузы, чтобы расслабиться. Хорошо помню первое Рождество. Я вернулся домой, лег на диван и понял, что сейчас умру. В доме происходила какая-то праздничная суета, я же смотрел в стенку и мечтал только о том, чтобы все оставили меня в покое. Но со временем человек ко всему привыкает. - Язык выучили уже в Канаде? - Учил еще в школе. Потом в университете - на экономическом факультете. Собирался специализироваться в области международной торговли. Но этого было категорически мало. Года три ушло на то, чтобы научиться с ходу понимать английскую речь. Товарищей по несчастью у меня тогда было немало - в том числе среди ваших игроков, с которыми мы сблизились поначалу именно на этой почве. С Фетисовым, Касатоновым. А еще раньше - с Сергеем Мыльниковым, который был вратарем в "Квебеке". Они оказались в НХЛ несколько позже, и я помогал всем по мере сил, поскольку слишком хорошо помнил свои мытарства. Особенно мы подружились с Фетисовым. Наши дома в Нью-Джерси расположены по соседству, соответственно, вместе проводим все праздники. Наши жены тоже дружат. Слава - потрясающий человек. А как играл! Настоящий Бобби Орр современного хоккея. Я горжусь тем, что нам удалось поиграть вместе. Слышал, он стал министром спорта в России? - Да. И, возможно, приедет в Гетеборг. - Это большой пост и большая честь. Я очень рад за него. И очень хотел бы встретиться. В ПЯТЕРКЕ ЛУЧШИХ БОМБАРДИРОВ ПЛЕЙ-ОФФ НХЛ ТРОЕ СЛОВАКОВ - Какая работа для вас важнее - та, что вы ведете в НХЛ, или в Федерации хоккея Словакии? - Я был генеральным менеджером олимпийской команды, буду продолжать работу со сборной во время чемпионатов мира и считаю это наиболее важной обязанностью. Дел множество. В Солт-Лейк-Сити мы столкнулись с ужасной ситуацией. Из-за регламента соревнований не имели возможности с самого начала привлечь сильнейших и, соответственно, не пробились в основной турнир. Сейчас наша команда нравится мне все больше и больше. Хорошо сбалансированная, со своим микроклиматом, достаточно большим опытом. Нравятся и молодые ребята. Работать в такой обстановке - сплошное удовольствие. Знаете, трудно передать ощущение, когда смотришь на лица игроков и видишь, что они без всяких слов понимают, что сдают, может быть, самый важный экзамен в своей жизни. И сконцентрированы до последнего нерва. - Когда распалась Чехословакия, большинство сильных игроков оказались в сборной Чехии. Сколько времени ушло на то, чтобы сделать команду Словакии конкурентоспособной? - Она была конкурентоспособной с самого начала. Элитных игроков осталось не так мало. Хотя в Чехии выбор был побогаче. Страна-то больше. Поэтому в любой, еще чехословацкой, сборной словаков оказывалось не больше трети. У нас не так много катков, меньше спортивных школ. Но это не значит, что в хоккей в Словакии играют хуже, чем в Чехии. Был момент, кстати, сразу после распада страны, когда по количеству игроков в НХЛ мы значительно опережали Чехию. В Словакии всегда были хорошие нападающие, иногда - вратари, хотя сейчас у нас голкипера по большому счету нет. Такого, которого с уверенностью можно было бы назвать основным. Но гораздо больше не хватает опыта выступлений на крупных турнирах. У чешской сборной его намного больше. - А в чем вы видите преимущества словацкого хоккея? - В особенностях национального характера. Я бы даже сказал, что как в других странах бывают золотые прииски или месторождения драгоценных камней, так в Словакии - месторождение очень хорошего материала для того, чтобы делать из него хоккеистов. Поэтому и появляются такие игроки, как Бондра, Палфи, Демитра... Когда я уезжал из Америки в Швецию, в пятерке наиболее результативных игроков плей-офф было трое словаков. Посмотрите на Шатана - он ведь был признан лучшим игроком чемпионата мира-2000 в Санкт-Петербурге, на котором мы стали серебряными призерами. Все это и делает меня оптимистом в отношении перспектив своей команды. - А правда, что Бондра хотел переехать в Москву и вполне мог играть за сборную России? - Я не знаю подробностей, но вполне может быть - он родился на Украине. Долгое время не мог выступать за сборную Словакии, поскольку не имел гражданства. Мне стоило огромных усилий добиться, чтобы Бондра мог играть в Лиллехаммере. Он был очень нужен команде. Я тогда даже сумел уговорить собственного брата вернуться в хоккей, хотя Антон официально объявил о завершении карьеры. В итоге удалось собрать сильный состав. Мы выиграли квалификационные соревнования в Шеффилде, потом - предолимпийский турнир, в котором участвовали американцы, немцы, русские. НЕДОСТАТКА В ТРЕНЕРАХ В СЛОВАКИИ НЕТ - Как удалось предотвратить отъезд из страны сильных тренеров? - Дело в том, что наиболее массовые отъезды происходили еще в социалистические времена. Тогда немало словаков перебралось в Германию, Швейцарию. Но потом многие вернулись: человеку свойственно стремиться туда, где он вырос. И работать дома, честно вам скажу, приятнее. Так что недостаток тренеров не ощущается ни на каком уровне. - Сейчас вас не тянет поиграть в хоккей? - Играю с большим удовольствием. Не так много, как хотелось бы, но совсем недавно меня уговорили присоединиться к команде ветеранов, где было немало лауреатов Зала спортивной славы, и мы в течение семи дней провели семь матчей в городах западной Канады - Эдмонтоне, Калгари, Виннипеге, Ванкувере, Саскатуне. Но такие подвиги - исключение. Обычно выхожу на лед три - четыре раза за сезон. Чтобы не располнеть и не потерять форму. - В каком году вас ввели в Зал славы НХЛ? - В 98-м. Никогда не думал, что церемония вызовет у меня столько переживаний. В Торонто каждый раз устраивается грандиозное шоу, на протяжении которого тебя не покидает ощущение, что ты - центр Вселенной. Знаете, пока выступаешь, нет времени задуматься, что лично ты вносишь какой-то исторический вклад в свой вид спорта. В Зале славы об этом напоминает все. То, как тебя приветствуют выдающиеся личности, как смотрят дети. Я не мог поверить своим глазам, увидев, как мой портрет вешают рядом с легендарными игроками прошлого Морисом Ришаром, Бобби Орром, и все это свидетельствует, что ты - один из них. Великая история хоккея. Особенно приятно было чувствовать, как горды происходящим мои дети, семья. Были моменты, когда я с трудом сдерживал слезы. МЫ НИКОГДА НЕ ИГРАЕМ ВПОЛСИЛЫ - Давайте вернемся к событиям чемпионата. Ваши игроки довольно серьезно бились с российскими в заключительном матче квалификационного раунда. Зачем? Мне показалось по вашей реакции, что результат совершенно неважен и вполне можно было позволить команде играть вполсилы. - Надо знать сущность словаков. Играть вполсилы мы не умеем. Все хотят забивать и побеждать. И этот азарт трудно остановить. Естественно, хоккеисты получили соответствующую установку - не ввязываться в единоборства, стараться максимально обезопасить себя от возможных травм, экономить силы. Тренеры сделали кое-какие перестановки, выпускали лидеров реже, чем это бывает в более ответственных матчах. Все - ради четвертьфинала. Мы очень любим свою страну, но сейчас вы не найдете никого, кто стремился бы быстрее туда вернуться. 2002 год
|
