Фото © Александр Вильф на снимке Марк Мессье

Сразу после тренировки «Ванкувера» в коридоре хоккейной арены GSM Place племянник Марка Мессье четырехлетний Люк забил гол в ворота «СЭ». Клюшка, незадолго до этого подаренная мне Джино Оджиком, другом и телохранителем Павла Буре, не помогла: шайба заскакала мимо по каменному полу, а Люк, лихо затормозив на роликах, торжествующе повернулся в сторону раздевалки, откуда в этот самый момент вышел его дядя.

Оставалось только знакомиться.

- Елена. К несчастью, я - журналист.

Мессье удивленно приподнял бровь:

- Почему - к несчастью?

- Потому что когда-то я была спортсменкой. И прекрасно понимаю, что в большинстве случаев слово «журналист» не вызывает у спортсмена положительных эмоций. Я не права?

Мой собеседник искренне расхохотался:

- Ну вы же не собираетесь задавать мне вопросы!

- Почему нет? Мне, например, безумно интересно, надевали вы когда-нибудь все ваши шесть перстней обладателя Кубка Стэнли одновременно?

- А если я скажу «да»?

- Если вы скажете «нет», я все равно не поверю.

28 июля 1997 года 36-летний капитан «Нью-Йорк Рейнджерс», шестикратный обладатель Кубка Стэнли Марк Мессье подписал контракт с «Ванкувер Кэнакс». Это событие повергло в шок Америку и Канаду. Причиной послужила вовсе не сумма. Она была рекордной - 20 миллионов долларов за три года, но журналистам было известно, что предложение «Рейнджерс», сделанное ставшему свободным агентом Мессье, было тоже не маленьким - 10 миллионов за два сезона. Судя по публикациям, заполнившим первые полосы газет уже на следующий день после подписания нового контракта, знатоки и фанаты хоккея отказывались понимать, как Мессье вообще мог покинуть команду, где отыграл шесть лет. Команду, вместе с которой в сезоне-93/94 он - в шестой для себя раз - стал обладателем главного трофея НХЛ. Команду Гретцки. СВОЮ команду.

- Вы выигрывали Кубок Стэнли шесть раз. Что заставляет вас мечтать о нем снова? Не дают покоя лавры Жана Беливо, на счету которого было десять трофеев?

- Выигрывать Кубок - это самое сложное, что мне когда-либо приходилось делать. Это чертова прорва работы на льду и вне его, которая рано или поздно накладывает отпечаток на всю твою жизнь. Отречение от многих вещей, дисциплина, вера в себя и тех людей, с которым ты находишься в связке. Вера в тренера... Мне довелось играть с выдающимися хоккеистами. И в выдающихся командах. В какой-то момент я стал задумываться: что общего было, например, между «Ойлерз» и «Рейнджерс», когда они становились обладателями Кубка Стэнли? И пришел к выводу, что общее - максимальная цель, максимальная вера в то, что эта цель будет достигнута, и максимальное подчинение интересов каждого игрока этой цели.

- Чего же вам перестало хватать в «Рейнджерс», что вы решили сменить клуб?

- Не знаю, смогу ли я ответить на этот вопрос, но деньги не были главной причиной. Я безумно благодарен руководству «Рейнджерс», тренерам, игрокам за те шесть лет, что провел в Нью-Йорке. У нас случались разногласия, но при этом я всегда чувствовал, с каким уважением ко мне относились все, кто так или иначе был связан с командой. Решиться уйти было крайне трудно. Боюсь, многие не поняли меня до сих пор.

- Судя по тому, что писали ваши газеты, действительно немногие понимают, как можно было уйти из команды Гретцки.

- Вы тоже судите как журналист? Дело не в Гретцки, хотя с ним мы всегда были друзьями. Меня многое связывало с Личем, Рихтером, Грэйвзом, Ковалевым... Я горжусь, что был их капитаном. И, думаю, мы были друг для друга чем-то большим, чем просто игроками одной команды. С Гретцки я сразу поговорил на тему своего ухода. Этот разговор был тяжелым для нас обоих.

- Уходить из «Ойлерз» в 1990-м вам было так же тяжело?

- Тогда я на многие вещи смотрел иначе. Был моложе.

Свою первую игру в НХЛ Мессье провел в составе «Эдмонтона» 10 октября 1979 года. 13 октября он забил первый гол, что, впрочем, не помешало хозяевам через пару недель отправить 18-летнего новичка в фарм-клуб - набираться опыта. Ссылка была недолго, всего девять дней, после чего Мессье уже не покидал НХЛ на протяжении 18 сезонов. За это время хоккеист забил 575 голов, сделал 977 результативных передач и набрал 1552 очка, что является пятым показателем за всю историю лиги.

Дважды, сначала играя в «Эдмонтоне» (1990), а затем в «Рейнджерс» (1992), Мессье становился обладателем Hart Trophy - приза, присуждаемого наиболее ценному игроку НХЛ. В эти же годы получал Pearson Award - трофей, который вручают лучшему, по мнению самих хоккеистов, игроку Лиги. Пять раз вместе с «Ойлерз» становился обладателем Кубка Стэнли. Шестой раз выиграл этот трофей с «Рейнджерс». Кстати, в плей-офф статистика Мессье выглядела куда более впечатляющей, нежели в регулярном чемпионате: 109 голов, 186 передач, 295 очков и третье место за всю историю НХЛ после Уэйна Гретцки и Горди Хоу. Еще в 1984-м, когда «Ойлерз» получили первый Кубок, а Мессье - при наиболее ценного игрока плей-офф, тренер команды Глен Сатер сказал: «У этого парня есть совершенно неоценимое качество. Он делает максимум возможного именно в тот момент, когда это необходимо больше всего».

Но главное заключалось в другом. Где бы ни находился Мессье, он моментально становился негласным лидером команды. Отец хоккеиста Дуг, ставший впоследствии его агентом, вспоминал, как в 1979 году он зашел в раздевалку «Индианаполиса», игравшего в Американской лиге (Мессье-младший только-только появился в составе), и услышал, как сын убеждал в чем-то игроков, большинство которых были старше и опытнее. Пока Марк не закончил свою речь, ни один из хоккеистов не вышел из раздевалки. Даже в то время, когда капитаном «Ойлерз» был великий Гретцки (Мессье занимал его на этом посту только в 1988-м), сам Гретцки признавал, что по-настоящему главным в команде всегда был Марк. И что в зону его влияния так или иначе попадали все, кто имел к команде даже косвенное отношение.

Об авторитете хоккеиста ходили легенды. Одна из них гласит, что в 1987 году, когда накануне плей-офф руководство «Эдмонтона» обвинило Кента Нильссона в том, что тот играет ниже своих возможностей, привести нападающего в порядок сумел Мессье, сказавший тому в раздевалке: «Или ты играешь, или я отправлю тебя в Швецию... В ящике».

В плей-офф Нильссон стал одним из лучших.

Говорили, что Мессье без труда расправляется с неугодными ему тренерами. Открытый конфликт капитана с тренером «Рейнджерс» Роджером Нельссоном пять лет назад закончился отставкой последнего, причем, по словам очевидцев, заключительная стычка двоих в раздевалке сопровождалась комментарием Мессье: «Или ты уйдешь по-хорошему, или с набитой мордой. Но уйдешь. Это я тебе обещаю».

По словам нападающего «Рейнджерс» Алексея Ковалева, именно Мессье был инициатором того, что в фарм-клуб из основного состава в прошлом сезоне был отправлен Владимир Воробьев, которого Марк обвинил в лени и нежелании играть в полную силу.

Суть Мессье-капитана лучше всего могло бы иллюстрировать высказывание великого гольфиста современности Джека Никлауса: «Я никогда не стараюсь обидеть человека, сделать ему больно. Но только до тех пор, пока это не мешает мне играть».

- На льду Мессье умеет абсолютно все, - рассказывал один из старейших североамериканских хоккейных обозревателей Джим Коулмэн. - Он никогда не дрался на площадке. Но я очень хорошо помню вторую игру сборных Канады и СССР в Кубке Канады 1984 года. Все шло к тому, что мы проиграем: никто не лез из кожи вон. В один из моментов на почти не защищенные ворота помчался Владимир Ковин, а Марк бросился наперерез. Они столкнулись. Ковин подлетел вверх, со страшным звуком впечатался в заградительное стекло, так что оно треснуло, а хоккеист повис на нем, как пришпиленная марионетка. Это было страшно, но, клянусь, в тот момент все поняли, что Канада выиграет Кубок. Действительно, финальная игра со Швецией носила чисто формальный характер.

Свое первое появление в раздевалке «Ванкувера» Мессье вспоминает с улыбкой:

- Я начал переодеваться, и в этот момент дверь распахнулась: в раздевалку влетели два парня. Как выяснилось потом - Роб Гордон и Дэйв Скэтчард. Они оцепенели, потом одновременно посмотрели друг на друга, снова на меня - и зашлись в истерическом хохоте.

«А что вы хотите? - объяснил мне потом 21-летний Скэтчард. - Я такого даже во сне представить не мог: Великий Мессье сидит в раздевалке «Кэнакс». Без штанов!»

- Почему вы выбрали «Ванкувер»?

- Не знаю. Пару раз со мной заводил разговор Глен Сатер - он хотел, чтобы я вернулся к нему. Было предложение продлить контракт и от «Рейнджерс». А чуть позже по приглашению отца к нам в Хилтон-Хэд приехали Пэт Куинн и Джон Чепл (первый - генеральный менеджер «Ванкувера», второй - один из хозяев клуба. - Е.В.). На протяжении десяти дней мы регулярно встречались, играли в гольф, разговаривали о том, какой они видят команду, какую роль хотели бы отвести к ней мне. У меня не было на этот счет никаких конкретных соображений, но в какой-то момент я вдруг понял, что подпишу контракт. Что «Ванкувер» - моя команда. Я не могу объяснить свой поступок логически. Интуиция, предвидение - называйте это как хотите.

- Вы думали о том, где хотели бы закончил свою карьеру?

- Нет. Я вообще пока не думал, что хочу ее закончить.

- Как вы относитесь к своему возрасту?

- Я никак к нему не отношусь. Считаю, что не возраст определяет то, как чувствует себя игрок на площадке.

- Однако в недавнем интервью тренер «Бостона» Пэт Бернс, говоря о вашем ровеснике Рэе Бурке, утверждал, что гораздо выгоднее сохранить игрока вашего класса к плей-офф. То есть не слишком нагружать в ходе регулярного чемпионата. Я слышала даже, что и Колин Кэмпбелл, у которого вы играли в «Рейнджерс», периодически пытался ограничить время вашего пребывания на льду и что при этом он руководствовался самыми благими намерениями.

- Вот это задевало меня гораздо больше, чем прямое напоминание о том, сколько мне лет. Можете мне не верить, но чем больше времени я провожу на льду, тем лучше себя чувствую.

- Как вы думаете, ваш нынешний тренер Том Ренни это понимает?

- Время покажет. (14 ноября главный тренер «Кэнакс» был уволен со своего поста после длительной серии поражений команды. - Е.В.)

- Вы с Ренни давно знакомы?

- Как тренера я его совсем не знаю. Когда я только появился в НХЛ, Ренни заканчивал карьеру - играл за университетскую сборную Северной Дакоты. У него уже тогда были серьезно травмированы оба плеча - суставы держались на металлических штифтах. Я слышал об этом от Дэнни Гэра, с которым мы вместе одно время играли в «Ойлерз»: его сестра Гленда тогда собиралась за Ренни замуж.

Гэру, кстати, страшно не повезло: он решил закончить карьеру в 1987-м, за два месяца до того, как «Эдмонтон» в третий раз выиграл Кубок Стэнли. И тогда же он мне сказал: «Сколь бы призрачна ни была надежда выиграть Кубок, бейся до последнего. Иначе никогда не простишь себе, что упустил шанс».

- Когда вы подписывали контракт, то обговаривали, что станете капитаном «Кэнакс»?

- Нет. Более того, я вовсе не считал, что должен им быть. Линден был капитаном «Ванкувера» девять лет, и мне было гораздо важнее найти с ним общий язык.

- Однако, насколько мне известно, в прошлом сезоне одна канадская газета поставила под сомнение его лидерство, мотивируя это тем, что к мнению Линдена прислушиваются далеко не все игроки «Кэнакс».

- Это нормальное явление. Разногласия бывают в любой команде.

- Почему же вы стали капитаном?

- Линден сам попросил меня об этом. И сказал (это для меня было очень ценно), что я всегда могу рассчитывать на его помощь и поддержку.

- Вы ожидали, что найдете такое же взаимопонимание со стороны Павла Буре? В прессе вас с ним пытались столкнуть многие. Я слышала, в частности, что именно из-за вашего прихода в «Кэнакс» он просил руководство об обмене.

- Не уверен, что это так. После того как я сам прочитал с десяток самых противоположных высказываний на эту тему, то понял, что не имею права делать выводы, не переговорив с Павлом. Я вообще не знал и не знаю, просил ли он о трейде. Но понимал, что если Буре не хочет оставаться в команде, то ни я, ни кто другой не сможет заставить его играть. Команда - это улица с двусторонним движением.

- Буре как раз многие упрекали в излишнем индивидуализме.

- Он просто очень талантлив. Такие игроки - мечта любого тренера. С ним сложно, он часто ведет себя как большой ребенок. Но когда мы познакомились поближе, я убедился, что, несмотря на разницу в возрасте, у нас много общего. Может быть, дело в воспитании: в спортивных семьях рано закладывается стремление быть самым лучшим. Я очень хотел бы, чтобы Буре остался в «Кэнакс».

- О вашей привязанности к родным ходят легенды. Вы не страдаете от того, что собственной семьи у вас нет до сих пор?

- Видимо, у меня никогда не было достаточно времени для ее создания. Мои родители поженились, когда им было по 16 лет, через год родился Пол, еще через два - Дженнифер. Ей сейчас 37, а младшей - Мэри-Кей - 34. Сколько себя помню, родители всюду таскали нас с собой. Собственно, мы и смотрели на них не как на отца и мать, а как на товарищей. Это чувство сохранилось по сей день. Я считаю самым большим своим достижением то, что мне удалось объединить семью не только под одной крышей, но и в одном деле.

- Которое называется «Корпорация Мессье»?

- А почему нет, если вся семья так или иначе связана с хоккеем? Мой дед со стороны матери был вратарем в «Эдмонтон Эскимос», ее двоюродный брат Билли Ди играл в НХЛ сначала в Чикаго, потом в Нью-Йорке, Детройте и Питтсбурге. Двоюродный брат отца Мюррей Мердок дважды выигрывал Кубок Стэнли в составе «Рейнджерс» - в 1928-м и 1933-м. Отцу сыграть в НХЛ не довелось, но он много лет был защитником в «Портленде», который тогда входил в Западную лигу. Пол восемь лет играл в Европе.

- Где вы постоянно живете?

- Когда не играю - в Хилтон-Хэде. Это в Южной Каролине, на восточном побережье США. Сейчас там стоят три дома. В одном живут родители и периодически я сам, в другом - Дженнифер с двумя дочками, третий, после того как Мэри-Кей с мужем и тремя сыновьями переехали в дом по соседству, используется как гостевой. Нигде и никогда мне не бывает лучше, чем дома. Там я всегда уверен, что в любой ситуации меня поймут, поддержат, дадут нужный совет, пожалеют как маленького, в конце концов. Я как-то поймал себя на том, что пытаюсь каждый раз создавать похожую атмосферу и в команде, в которой играю.

- Зачем?

- Потому что мы все - живые люди, которым в силу профессии часто не хватает нормальных человеческих отношений.

1997 год

• Наверх
• Вернуться к оглавлению раздела