Елена Вайцеховская о спорте и его звездах. Интервью, очерки и комментарии разных лет.

Золотые медали чемпионата мира в командном первенстве завоевали гимнастки Румынии. Сборная России проиграла им 0,523 балла и почти на два балла, в свою очередь, обошла команду Китая.

ГОДЖАН РЕШАЕТ СПОР В ПОЛЬЗУ РУМЫНОК

Российские гимнастки закончили соревнования первыми с общим командным результатом 153,197. Оставалось только ждать, насколько успешной окажется последняя серия для сборной Румынии, которой по жребию предстояло выполнить вольные упражнения в то время, как шестерка китаянок отправилась на брусья. Поначалу казалось, что именно китайские гимнастки, имевшие второй командный результат в предварительном турнире, окажут России наиболее серьезное сопротивление, но они начали ошибаться, на бревне упала Фей Мень, в вольных упражнениях за пределы ковра вылетела лидер китаянок - Мо Юлань, следом Чжу Дуань села на помост после одной из связок. На опорном прыжке, с которого, кстати, не самым удачным образом начали соревнования россиянки, китайские гимнастки и вовсе рассыпались: одно неудачное приземление следовало за другим.

Собственно, прыжок оказался решающим аргументом и для России. Но не в ее пользу. В предварительных соревнованиях командная сумма баллов на этом снаряде у россиянок была 38,342. В финале - 37,998. Остальные три снаряда были пройдены более чем достойно, однако румынки выглядели чуточку увереннее, хотя накануне «валили» главные для гимнасток бревно и брусья. Если бы в вольных упражнениях не выступала самая опытная из румынских гимнасток Джина Годжан, то можно было бы сетовать на судьбу, а поражение называть случайным, после пятой румынской участницы Симоны Аманар командное превосходство над Россией было минимальным - 0,29. Но Годжан выступала. Причем так вдохновенно, как может только выступать спортсмен, знающий, что главное дело команда уже сделала.

В итоге она получила высшую оценку дня - 9,787, а командный разрыв увеличился настолько, что считать его случайным было уже сложно.

После того финала российские девушки пришли на пресс-конференцию зареванными, и это заставляло напрочь забыть о том, что расклад соревнований мог бы быть совсем другим: девчонок хотелось просто обнять и приласкать, как маленьких обиженных детей. Одна из моих коллег, впервые попавшая на столь крупный гимнастический турнир, заметила:

- Система соревнований просто угнетает: столько раз за день повторить такие сложные программы способен разве что робот. А в глазах большинства спортсменок - только страх, который свидетельствует о том, что гимнастика -это соперничество тренеров, в котором побеждает тот из них, кому удалось лучше выдрессировать своих учениц. А те панически боятся проиграть.

Проиграть боялись как минимум три команды. Румынская - потому что выигрывала слишком много соревнований после того, как 14-летняя Надя Комэнеч в олимпийском Монреале-76 отобрала абсолютное первенство у Людмилы Турищевой, а значит - у всего непобедимого СССР. Китайская - потому что на каторжное, но все-таки теплое с бытовой и финансовой точек зрения место в сборной в этой стране неизменно претендуют до сотни гимнасток примерно одинакового класса, и заменить любую не составляет особого труда. Российская - потому что в течение 30 лет, что у руля команды стоит главный тренер Леонид Аркаев, ее любое место, кроме первого, им и всеми остальными расценивается как поражение.

Думай Аркаев по-другому, ему давным-давно следовало бы уйти на пенсию и выращивать где-нибудь на даче картошку и кабачки. Потому что команды - такой, какой она отается до сих пор, у России уже просто не было бы. Она сохранилась только потому, го благодаря главному тренеру на базе «Озеро Круглое», откуда гимнасты практически не выбираются, несмотря на множество политических и экономических потрясений последних лет - остались почти те же самые условия для работы, что заложили фундамент под фантастические традиции нашей гимнастики.

Аркаев не сумел сделать лишь одного: сохранить ту систему школ в стране, которая годами поставляла «товар» на «Круглое». И в Лозанне стало отчетливо видно, что Россия потеряла главное: возможность выбирать лучших. Если 15 -20 лет назад на каждое место в команде было несколько претендентов, а нарушители режима или просто лентяи немедленно и чаще всего навсегда изгонялись из команды независимо от степени таланта, то уже перед Атлантой на 6 вакансий и у мужчин, и у девушек было максимум по 10 кандидатов. После Игр-96 их осталось еще меньше. Поэтому в основном составе сборной-97 кроме абсолютно надежных лидеров оказались и те, чье неумение держать удар на соревнованиях было отмечено еще на российском отборочном чемпионате. Но выхода не было: приходилось надеяться только на чудо. Которого не случилось.

И разве можно винить в этом, к примеру, девчонок-дебютанток, которых действительно только и сумели надрессировать на выполнение комбинаций ужасающего риска и сложности? Они не научились главному: умению выживать и становиться первыми в условиях чудовищной конкуренции внутреннего отбора.

До отъезда в Лозанну в нескольких интервью Аркаева прослеживалась мысль о том, что первый номер нашей команды - Светлана Хоркина -глобально не так уж и конкурентоспособна. Мол, комбинации у нее, особенно в вольных упражнениях, совсем слабенькие по сравнению с теми, что демонстрируют те девчушки, слишком юный возраст которых, к сожалению, не позволяет везти их на чемпионат мира. Но вряд ли кому пришло в голову предъявлять Хоркиной претензии в финале командного первенства. Светлана выложилась без остатка физически и эмоционально, однако что она могла сделать в одиночку? Лишь поставить под угрозу свое следующее выступление в многоборье, до которого оставалось меньше суток и где надо было снова все начинать сначала.

НОВЫЕ ПРАВИЛА - НОВАЯ ЖИЗНЬ

Думаю, физическая усталость стала главной причиной провала российской мужской команды. После того как соревнования закончились, трудно было сообразить, что делать: восхищаться или горевать. Ведь ничего, кроме восхищения, не вызывало выступление россиян в заключительном виде - опорном прыжке. Проигрывая всем командам после пяти видов, выйти на третье место - такое в гимнастике встречается крайне редко. Но все, что было до этого, вызывало отчаяние.

После брусьев сборная России уступала китайской уже больше балла. В предварительных соревнованиях россияне прошли этот снаряд тоже не лучшим образом: при очень неплохом исполнении комбинаций оценки их оказались неожиданно низкими.

Причина заключалась в новых правилах. Чтобы набрать необходимую (читай - предельно высокую) базовую оценку, гимнаст должен был не просто включить в программу сложные упражнения, но и объединить их в связки. Достаточно было сделать крохотную паузу между элементами, чтобы лишиться надбавки за сложность. И тогда вместо максимальных 10 баллов базовая оценка падала до 9,5, а то и ниже.

Хуже всего, что в новой системе судейства никак не могли разобраться сами судьи, решения которых отличались несусветным разнобоем. Абсолютный чемпион мира Иван Иванков говорил: «Ждать оценки стало очень неприятно, потому что нельзя даже предположить, какой она будет».

Тяжело было всем, не только России. Но все же ни Белоруссии, ни Германии, ни Японии, ни тем более американцам по большому счету терять было нечего. И ни одна из этих команд не была столь обескровлена после Игр в Атланте, как российская, из которой в Америку уехал Дмитрий Труш, стал выступать за Германию Сергей Харьков, перенес тяжелую операцию Немов, получил травму накануне отборочного чемпионата Евгений Шабаев. Ответственность же у сборной России - олимпийского чемпиона Атланты - осталась прежней.

Новые правила, введенные международной федерацией после Олимпиады, заставляли задуматься и о том, сколь спорной стала система проведения соревнований. В течение пяти дней гимнасты, претендующие на призовое командное место, первенство в многоборье и на отдельных снарядах, должны как минимум трижды выполнить произвольную программу на всех снарядах. И еще по разу в том случае, если попали в финалы в отдельных видах. Даже когда существовала обязательная программа, позволявшая сделать хоть небольшой передых, в последние дни начинался массовый травматизм, так как усталость притупляла реакцию.

На помосте всегда действовал закон сцены, где, если уж вышел перед зрителем, не думаешь ни о травмах, ни о боли. Бывали случаи, когда спортсмены выходили выступать с растяжениями, разрывами мышц, переломами, сотрясениями мозга - и выигрывали, не только не думая о боли, но и на самом деле не ощущая ее в пылу соревновательной горячки. Об этом в гимнастике знают все. Однако в Лозанне на лицах врачей самых различных сборных уже начиная с третьего дня чемпионата читался ужас. Массажисты сбивались с ног. Если девушкам регламент соревнований позволял отдохнуть сутки после предварительных серий, то у мужчин не было даже этого. «Дай нам Бог закончить чемпионат живыми и здоровыми, - вздохнул Иванков после пресс-конференции. - Такое ощущение, что в ФИЖ просто хотят выяснить, какие правила нужно придумать, чтобы гимнасты стали умирать на помосте. Разве нормальный человек может вынести такую нагрузку?»

В соревнованиях этот вопрос возник на втором виде программы, когда сборная России вышла на перекладину. Алексей Воропаев, выступавший первым, завалил соскок - 8,387. Николай Крюков сбился в середине своей комбинации, потеряв скорость и всем телом повиснув на снаряде - 8,550. Чемпион России Алексей Бондаренко при сложнейшем перелете не рассчитал траекторию и не сумел снова ухватиться за перекладину. Еще через несколько секунд при очередном сложнейшем элементе - перелете с поворотом на 360 градусов - он сильно ударился ребрами о снаряд. В итоге - 7,625. Олимпийский чемпион Алексей Немов получил чуть больше - 8,225: он, как и Крюков, потерял скорость вращения. Лучшая оценка оказалась у Евгения Жукова - 8,987. Комментарии, как говорится, излишни.

Каким образом россияне смогли собраться после этого, лично для меня осталось загадкой. Видимо, остальные журналисты тоже мучались подобными вопросами. Потому что на пресс-конференции вопросов к чемпионам - сборной Китая - практически не было. Зато к призерам - белорусской и российской сборным - хоть отбавляй. Естественно, в первую очередь потому, что Иванков и Немов считаются главными претендентами на победу в абсолютном первенстве.

Год назад за считанные дни до начала Игр в Атланте Иванков на тренировке разорвал ахилл. Белорусская сборная уже была в Америке, я периодически звонила туда, чтобы узнать, как дела, но когда пришло сообщение о том, что основной фаворит Игр тяжело травмирован, даже не рискнула еще раз набрать номер отеля: не знала, что можно сказать человеку, потерявшему главную в жизни спортсмена мечту.

Операциябелорусскому гимнасту была сделана там же, в США. На протяжении Игр Иванков по-прежнему находился в команде - так решили сами ребята. Потом, уже в начале этого года, Иванков снова летал за океан - проходить реабилитационный курс и разрабатывать сухожилие.

- Болит, - ответил он на мой вопрос. - Я поэтому ни в предварительных соревнованиях, ни в командном финале не делал вольные упражнения. Берегу ногу.

- Зачем же тогда выступать в многоборье? Вы же сами сказали на пресс-конференции, что этот чемпионат, хоть он и является мировым, не так уж важен, поскольку только открывает олимпийский цикл, и что новые правила вносят постоянную сумятицу, и далеко не всегда результат действительно объективен.

- Я так решил. Слишком давно не соревновался по-настоящему. У вас же Лешке, - он кивнул в сторону Немова, - тоже терпеть придется. Тяжело будет всем. И я, наверное, впервые не думаю только о себе. Поэтому страшно рад нашим серебряным командным медалям.

- А как относитесь к тому, что выиграли у России?

- Ее третье место еще ни о чем не говорит. Россия выиграла главный старт предыдущего олимпийского четырехлетия - Игры в Атланте. И совсем не факт, что ее можно будет обыграть через три года в Сиднее.

- Что вы хотите от меня услышать? - спросил он жаждущий информации зал. - Оправданий? Их не будет. Вы все видели сами. Мы падали, а значит, не в новых правилах дело. Мы сделали все, что могли в остальных видах - это вы тоже видели. Но мы выиграли Олимпийские игры, и вряд ли наше поражение на чемпионате в Лозанне может заставить кого-то забыть о том, что было в Атланте.

Услышав после пресс-конференции мой вопрос о причинах случившегося, Алексей устало вздохнул:

- Работали мало. Новые правила устроены так, что выполнять комбинации надо просто идеально. Значит, они должны быть отработаны до полного автоматизма, что совсем непросто. У меня почти не было соревнований да и в тренировках старался чересчур не нагружать плечо.

Немова, как и Иванкова, в предварительном и командном первенстве берегли: гимнаст не выступал ни на брусьях, ни на кольцах, где нагрузка на оперированное после Атланты плечо была бы чересчур велика. Операция, сделанная Алексею в начале года, прошла замечательно. Но даже когда врачи разрешили давать на сустав полную нагрузку, ни один из них не гарантировал, что плечо не будет болеть. С такой же болью вернулся в сборную Алексей Воропаев, перенесший на плечевом суставе несколько операций после барселонских Игр, многие другие. Видимо, гимнасты действительно - совершенно особая разновидность спортсменов. Олимпийский чемпион и чемпион мира Сергей Харьков, который после Игр в Атланте уехал в Германию, в первых же соревнованиях сезона порвал ахилл. В Лозанне под немецким флагом Харьков выступал на всех шести снарядах. Все годы, что я его помню, Сергей мог без передышки жаловаться на расписание соревнований, условия в гостинице, погоду, пищу, характер тренера, собственное настроение и кучу прочих вещей. Но не на боль. Это в гимнастике не принято. Потому и на пресс-конференции, глядя на Немова, Иванкова, Бондаренко, который явно не мог нормально дышать после того самого удара грудью о перекладину, я понимала, что завтра они выйдут на помост и будут выполнять свою обычную работу. Как все.