Елена Вайцеховская о спорте и его звездах. Интервью, очерки и комментарии разных лет.

Cостязания гимнастов а отдельных снарядах - это всегда что-то особенное. Позади нервная, выматывающая дистанция общего марафона, и, хотите верьте, хотите нет, на те же самые снаряды выходят совершенно другие люди. Более спокойные, раскованные, уверенные в себе.

Не зря отбираются гимнасты, как правило, в своих сильнейших (а значит, любимых) видах. Не меняется лишь одно - первым стать хочет по-прежнему каждый.

Накануне я долго не могла сама себе ответить на вопрос, кого же предпочла бы видеть в победителях. Как выбрать между «своим» Немовым и «своим» Мисютиным (какая разница, что последний выступает за Украину? Своим для нас в сборной СССР он был куда дольше, нежели Немое в сборной России. Двоим же золотые медали достаются ох как редко). Или между Мисютиным и Воропаевым?

В общем, запутавшись окончательно, поняла, что кто бы из троих ни победил в первых трех финалах, повод как для радости, так и для расстройства мне наверняка обеспечен.

Конечно же я и представить не могла, что повод для расстройства окажется лишь один, и случится это в последние минуты соревнований, когда румын Дан Буринча обойдет на крошечные доли балла сделавшего все для победы на кольцах Алексея Воропаева. А до этого... Впрочем, зачем мои предисловия - посмотрите на результаты, и вам сразу все станет ясно.

Я же получила полное право на интервью, которое должна была сделать накануне - столь уверенно смотрелся в лидерах финала многоборцев абсолютный чемпион мира-91 Григорий Мисютин. Но не сделала - и вы уже тоже знаете почему - Мисютин неожиданно упал.

- Гриша, что все-таки произошло на брусьях?

- Сам не понял. В такой форме, как сейчас, я не был давно. Получалось абсолютно все. И, наверное, переусердствовал. Решил выжать из элемента максимум и чрезмерно завалил плечи. Когда понял, что уже не удерживаюсь, это было так неожиданно, что я за голову схватился. Давы и сами видели. А потом началась какая-то цепная реакция неудач. На перекладине думал не столько о комбинации, сколько о том, разорвется накладка на руке или нет. Накануне я увидел, что по ней пошли крохотные разрывы, а значит, служить осталось недолго. Новые же накладки обкручивать было поздно. Вот и получилось то, что получилось.

- Я было подумала, что на перекладине дела у тебя просто обстоят неважно. Ведь и на чемпионате мира в Брисбене ты выступал только на пяти снарядах из шести.

- Тогда я просто не успел подготовиться. И в итоге был вынужден отказаться от выступления в многоборье. Каких-то других причин нет. В конце концов я же чемпион мира на этом снаряде - выиграл два года назад в Париже.

- Два года - по гимнастическим меркам - полжизни. Не обижайся, но мне показалось, что гимнаст Мисютин закончился после прошлогоднего чемпионата мира в Бирмингеме. А может быть, еще раньше - несмотря на выигранные тобой в Англии вольные упражнения.

- Я и сам так думал. Помните, приехал из Бирмингема в Москву и сразу лег на операцию в ЦИТО - с травмированным плечом. Страшно переживал, что не сумею стать таким, как был, но потихонечку начал тренироваться, а через несколько дней после начала тренировок уронил блин от штанги на большой палец левой ноги. Думал - ерунда, пройдет, а дело кончилось остеомиелитом - начале гнить кость. Приехал домой - в Луганск, там меня посмотрели и популярно объяснили, что, во-первых, нужна срочная операция, а во-вторых, что в подобных случаях палец просто отрезают. Я чуть с ума не сошел. Короче, операцию действительно сделали, удалили один сустав, а в общей сложности провозились со мной почти полгода - то подправить, то подчистить. В конце концов пришли к выводу, что жить буду. Что я до сих пор и делаю.

- А что делал тогда?

- Бросил гимнастику.

- Навсегда. Стал все свободное от сна время на рыбалке проводить с друзьями. А однажды, когда утром на речку выбрался, мне приятель и говорит: «Гриня, какой ты толстый-то стал!» Меня это так заело, что собрал вещи - и в зал. Думал, подкачаюсь, жир сгоню. И незаметно для себя стал тренироваться. А потом понял, что единственный человек в мире, который сможет заставить меня по-настоящему работать - это Леонид Яковлевич Аркаев. Значит, надо ехать на Круглое и проситься к ному в сборную.

- Только из-за Аркаева?

- Ну, наверное, не только. Сама обстановка на Круглом очень отличается от того, что сейчас происходит в любой республике. Дисциплина прежняя, какая-то совершенно особенная рабочая атмосфера. Правда, к чемпионату мира в Брисбене я успел потренироваться чуть меньше месяца. Но уже знал, что приеду в Москву и начну готовиться по-настоящему. Съездил с российской сборной во Францию, затем с ней же вернулся... И, главное, опять захотел выигрывать.

- Если вспомнить Игры в Барселоне и все то, что произошло потом, - ты испытывал облегчение от мысли, что, оказавшись в изоляции на Украине, по крайней мере всегда можешь рассчитывать на место в сборной, в сколь бы плохой форме ни находился?

- Да нет, облегчения не было. До Олимпийских игр у всех нас была первостепенная задача попасть в команду. И, по сути дела, судьба абсолютного первенства на любых чемпионатах решалась на 90 процентов именно на Круглом. За все время своих выступлений за сборную СССР я дважды не попадал в основной состав. Первый раз - в 89-м, перед чемпионатом мира в Штутгарте. Но тогда обижаться я не имел никакого права - Валерий Беленький объективно был если не сильнее, то опытнее точно. А четыре года назад, перед Играми доброй воли в Сиэтле, я за три дня до отъезда в Америку надорвал крестообразную связку колена. И снова оказался в запасных. Но теперь-то я не просто хочу быть в команде, а выигрывать. Что у меня не получилось в многоборье, но дважды получилось сегодня. А кроме этого я впервые получил медаль Игр доброй воли, и теперь у меня есть абсолютно полный комплект побед: чемпионат Европы, чемпионат мира, Олимпийские игры, Игры доброй воли.

- Неужели ты ставишь эти Игры так высоко? Мне показалось, что многие спортсмены - и не только в гимнастике - относятся к ним все-таки немножко несерьезно.

- У меня же особый случай. За год перерыва это - первый крупный международный старт. Я должен был почувствовать, на что способен. И очень рад, что сумел победить на коне. Никогда на нем ничего солидного не выигрывал.

- А на брусьях?

- Тоже. Хотя брусья у меня - самый любимый снаряд. И еще прыжок. Но с ними-то как раз пока ничего не получается. То сам себе мешаю, то соперники.

- Не боишься, что когда устранишь этот недостаток, то у тебя в очередной раз пропадет интерес к гимнастике?

- Думаю, это случится не скоро. Знаете, что было здесь, в Питере, самым обидным? Когда телевидение транслировало командное первенство, комментатор меня один раз назвал Месиным, а через несколько минут - Васютиным. И я вдруг понял, что меня просто забыли. Несмотря на все мои победы. И именно в тот момент решил, что уйду из гимнастики только тогда, когда ни одному журналисту не придется спрашивать, кто такой Мисютин.