Елена Вайцеховская о спорте и его звездах. Интервью, очерки и комментарии разных лет.

К Николаю Крюкову у меня всегда было особенное отношение. Даже не потому, что он становился чемпионом еще на Олимпийских играх в Атланте и на протяжении всех последующих лет был в российской сборной олицетворением того, победного поколения. А по той причине, что Крюков, как никто другой, был способен в любой ситуации поставить интересы команды выше собственных. Как это произошло на прошлогоднем чемпионате мира в Штутгарте, где Николай вышел в командном финале на перекладину с тяжелой травмой колена. Настолько тяжелой, что на его соскок с этого снаряда не мог без слез смотреть никто, кто имел хотя бы косвенное отношение к этому виду спорта.

Собственно, и в Лозанне, где Крюков завоевал свое первое европейское золото в командном первенстве, самая опытная из гимнастических телекомментаторов англичанка Вера Аткинсон вспомнила именно тот момент. Сказала, что до сих пор не может понять, каким образом российскому гимнасту удалось довести то выступление до конца.

- Иначе наша сборная не попала бы на Игры в Пекин, - ответил англичанке Крюков. - Когда речь идет о стране, здоровье вторично. Нужно было вытаскивать команду любой ценой.

- Да, но вы не боялись, что усугубите травму до такой степени, что сами не сумеете отобраться на Олимпиаду?

- Для меня в тот момент это было совершенно не важно...

После командной победы российской сборной в Лозанне Крюков был искренне счастлив. Хотя признался:

- Думал, в командном финале не дотяну комбинацию на коне до конца. Ужасное ощущение... Ошибаться ни в коем случае было нельзя - ведь передо мной два человека подряд упали. Но силы как-то вдруг закончились.

- Это была максимальная сложность комбинации, на которую вы способны?

- Да. Дело в том, что я с самого начала планировал именно этот набор элементов и в квалификации, и в финале. 54 секунды, которые длится моя комбинация на коне, - это очень много. Многие более молодые гимнасты делают программы короче, но с элементами группы «Е». Я же делаю что умею. А умею - группу «Д». Поэтому и приходится набирать базовую сложность за счет большего количества связок.

- А что произошло в прыжке?

- Рано успокоился. Мне было очень страшно идти на прыжок в квалификации. Я боялся... Пожалуй, впервые в жизни боялся до одури. Это был тот же самый прыжок, на котором я получил травму в Штутгарте, когда приземлился на «прямые» ноги. Я много раз делал его в тренировках, да и на разминке в Лозанне никакого страха не испытывал. Но когда поднялся на помост и поднял руку, на меня вдруг накатили те прошлогодние воспоминания: как я прыгал в Штутгарте, как травмировался... Еле заставил себя начать разбег.

Перед финалом же показалось, что я достаточно размят, что все хорошо чувствую, к тому же в квалификации попытка получилась очень удачной, и психологический барьер исчез. Так что в глубине души был уверен, что все пройдет гладко. Не тут-то было...

- Думали в тот момент, что команда идет на шестом месте, что отставание России от лидера громадно?..

- У меня нет привычки следить за ходом соревнований. Вообще стараюсь не смотреть на табло до того, пока не закончил выступать последний спортсмен из команды.

- В Штутгарте, где на помост в заключительном виде многоборья отказался выйти Максим Девятовский, вы сказали, что не очень комфортно чувствуете себя среди людей, которые могут поступать таким образом. Сейчас эти впечатления изменились?

- Да, и сильно. В Штутгарте я много думал о том, что у меня, видимо, изначально иное отношение к слову «команда». Сейчас на место в олимпийской сборной реально претендуют восемь человек. Все они гораздо моложе меня. Возможно, я не имею права требовать от них такого же отношения, какому в свое время учили меня ребята из предыдущего, еще советского поколения. Тем не менее каждый раз стараюсь вытащить из тех, с кем выступаю, чуть больше собранности, волнения. Поэтому мне было приятно видеть, как в Лозанне все ребята настраивались на каждое выступление, как заставляли себя собираться даже после неудач. Моей в том числе. Это означает, что все начали понимать, что такое команда. И как ради нее нужно работать.

- Что больше всего порадовало на этом чемпионате лично вас?

- То, что свою комбинацию на коне я удачно сделал на протяжении двух дней выступлений. Жаль, конечно, что не удалось избежать ошибки в индивидуальном финале. Но на том же чемпионате России я смог сделать эту комбинацию лишь один раз за четыре дня соревнований. Это уже та программа, которую можно показывать, оттачивать. Она же останется к Олимпийским играм.

- Вас не напрягает мысль о том, что бороться на помосте приходится с людьми, большинство которых моложе вас на целое поколение?

- Дело в том, что гимнастика в последнее время вообще стала заметно «старше». Раньше средний возраст спортсменов составлял 21 - 22 года. Сейчас - 26 - 27 лет. Парадокс вроде бы: вид спорта становится сложнее, тяжелее для таких, как я, но тех, кому за 30, становится все больше...

- Три года назад Дмитрий Карбаненко, которому в этом году исполнится 35 лет, сказал, что очень рад тому, что на соревнованиях до сих пор выступает болгарин Йордан Йовчев, который старше его на несколько месяцев. И что он благодаря этому не чувствует себя замшелым ветераном.

- Я смотрю на ситуацию точно так же. Карбаненко старше меня на пять лет. Когда я впервые приехал на базу сборной «Озеро Круглое», он уже был чемпионом Европы. То, что такие спортсмены есть, и держит меня в гимнастике. С одной стороны - заставляет верить, что я и сам еще могу бороться. С другой - всегда есть кому пожаловаться. Хотя бы на то, как тяжело бывает просыпаться по утрам.

- Очень. Просыпаешься от мысли, что на тебе нет живого места. Приходится раньше вставать, раньше приходить в зал. Единственное, чего я уже не могу выдерживать, - трехразовых тренировок. Не успеваю восстановиться. Все-таки уже 24 года в гимнастике...

- Вам снится, как вы выступаете?

- Бывает. Однажды приснилось, что я подхожу к перекладине, а вместо турника - толстая жердь, как на женских брусьях. Я говорю тренеру: «Что это? Как я буду делать комбинацию?» А он мне отвечает: «Ну все же делают...» Я довел ту комбинацию почти до конца, а на соскоке сорвался. И проснулся весь мокрый от пота. Пальцы скрючены, предплечья болят... Так что сны о гимнастике я считаю кошмаром.