Елена Вайцеховская о спорте и его звездах. Интервью, очерки и комментарии разных лет.

В заключительный день чемпионата российские гимнасты завоевали еще восемь медалей.

Обладателями шести из них, включая золото Эмина Гарибова на перекладине, стали юниоры. У мужчин Антон Голоцуцков стал чемпионом Европы в вольных упражнениях, Николай Крюков получил бронзу на брусьях.

Взрослые финалы на отдельных снарядах показали, что руководство российской команды совершенно обоснованно делает главную ставку на Играх в Пекине на командную борьбу. Несмотря на обилие ошибок, допущенных в Лозанне, уже сейчас очевидно, что в этом виде программы Россия вполне реально сумеет бороться за медаль. При удачном стечении обстоятельств - даже за золотую. В отдельных видах такая вероятность призрачна: не хватает сложности программ.

Что же касается многоборья, лидер российской команды, абсолютный чемпион Европы прошлого года Максим Девятовский заметил, что еще до Кубка России, по результатам которого будет окончательно сформирован олимпийский состав, намерен усложнить как минимум одну из своих комбинаций - на перекладине. И что только в этом случае можно будет говорить о конкурентоспособности на олимпийском уровне.

В сентябре прошлого года, выступая на чемпионате мира в Штутгарте, Девятовский не сумел довести выступление в многоборье до конца. В предпоследнем виде программы - на брусьях - он неудачно выполнил соскок, упал и на заключительный снаряд не вышел вообще. Это дало повод руководству команды обвинить гимнаста в малодушии и отчислить из сборной. Спустя два месяца Максим вернулся в команду. Интервью с ним состоялось незадолго до отъезда в Лозанну - на тренировочной базе «Озеро Круглое».

- Какие воспоминания у вас оставил тот чемпионат мира?

- Конечно, негативные. То, что с ногой у меня большие проблемы, я понял сразу. Как выяснилось позже, на соскоке с брусьев я сломал палец на ноге, порвал суставную капсулу. У меня тогда было всего 30 секунд на то, чтобы принять решение. Я успел подумать, что если на последнем снаряде что-то случится и усугубит состояние ноги, можно уже не успеть собрать себя заново до Олимпиады. Идти на такой риск я не мог. Ведь вся моя предыдущая карьера, все мои старания были направлены вовсе не на тот чемпионат мира. Поэтому я и рассудил, что с оценкой, полученной за комбинацию на брусьях, продолжать бороться за медаль не смогу, а значит, и выходить на перекладину не имеет смысла.

- Со стороны было трудно понять, насколько серьезна травма и есть ли она вообще. Поэтому, подозреваю, ваш отказ продолжать соревнования и был расценен как малодушие.

- Понимаю. Мне ведь и врач, который осмотрел ногу прямо у помоста, сказал, что ничего серьезного нет - просто ушиб. Мы даже в больницу в Штутгарте не поехали. Но уже на следующий день я понял, что дело плохо. Нога болела все сильнее и сильнее, а в самолете так отекла, что я еле передвигался. Поэтому дома в Ленинске-Кузнецком я первым делом отправился в больницу. Там сделали снимки, поставили диагноз, наложили гипс. И три недели я его не снимал.

- Но хотя бы поставили в известность тренеров сборной?

- Позвонил в Москву, сказал, в каком я состоянии. К тому времени в прессе было столько уже высказано в мой адрес, что оправдываться просто не посчитал нужным. Да я ни на кого и не обижаюсь. Это спорт. В нем много чего случается.

- Мне всегда казалось, что вы очень эмоциональный и ранимый человек. И что подобная история вполне может выбить вас из колеи до такой степени, что вы вообще не захотите возвращаться в сборную.

- Это в Афинах я молодой и горячий был. А сейчас прекрасно понимаю, что мой главный старт - это Олимпийские игры. Ради них я работал и работаю и ради них готов вытерпеть очень многое.

- Трудно было возвращаться в сборную после травмы?

- Пришлось заново набирать форму. Прыгать два месяца я вообще не мог. Но сейчас уже все идет своим чередом. Очень надеюсь, что к Олимпийским играм подойду в том состоянии, в котором нужно. Не так давно я выступил на Тихоокеанских играх в США. Стал четвертым в многоборье и выиграл три бронзы в финалах. Очень радует, что удалось заметно улучшить класс исполнения элементов.

- Вы не раз подчеркивали, что в плане результата вас больше всего привлекает гимнастическое многоборье.

- Это однозначно. Тренировать отдельные снаряды, безусловно, легче, чем шесть вместе, поэтому чем сложнее становится гимнастика в целом, тем меньше остается гимнастов, способных показать в этом виде по-настоящему высокий результат. Думаю, что в Пекине серьезно бороться за титул абсолютного чемпиона смогут от силы десять человек. А может, даже меньше.

- Если сравнить ваши ощущения перед Играми в Афинах и сейчас - есть разница?

- Колоссальная. Тогда я только-только попал в сборную, совсем зеленым был. Сейчас все иначе: понимаю, что права на ошибку уже нет. Слишком много всего вложено. Сил, средств, терпения. Моего, тренерского...

- А что происходит в стане ваших соперников?

- В гимнастику вернулся Пол Хэмм - тот самый американец, который в Афинах стал абсолютным олимпийским чемпионом в многоборье. Оказывается, все четыре года он тренировался, но сознательно не выезжал на турниры: целенаправленно готовил новую программу к Олимпийским играм в Пекине. В этом сезоне Хэмм выступил на Кубке Америки и набрал там в многоборье такую сумму, которая действующему чемпиону мира и не снилась. А на Тихоокеанских играх повторил этот результат...

Парадокс заключается в том, что Хэмм не делает ничего невероятного. Более того, базовые оценки на снарядах у него не очень высоки. Но качество исполнения комбинаций просто фантастическое. Он фактурный гимнаст, с красивыми линиями, растянутый. Хорошо чувствует «доскоки». Плюс с большим опытом выступлений в прошлом. Поэтому никому не проигрывает. Серьезный соперник...

- То, что в российской сборной сейчас столь высокая конкуренция за место в олимпийской команде, сказывается на вашем внутреннем общении?

- Это гораздо больше наблюдается среди тренеров. Мы же постоянно видим друг друга на тренировках и прекрасно понимаем, кто надежнее, кто нужнее команде.

- Я немножко не об этом. Например, опытные тренеры стараются не селить прямых конкурентов в одном гостиничном номере накануне ответственных соревнований, потому что это невольно заставляет людей даже вне тренировок подсознательно быть в напряжении и тратить лишнюю нервную энергию.

- Интересно... А ведь, знаете, главный тренер нашей сборной Андрей Родионенко действительно распорядился, чтобы на заключительном сборе все спортсмены жили в отдельных номерах.

- Родионенко, кстати, постоянно подчеркивает, что спортивная гимнастика остается единственным видом спорта, где спортсмен вообще не имеет права на ошибку. Насколько вам комфортно существовать в столь жестких рамках?

- Моя личная комфортность не имеет в данном случае никакого значения. Все ведь в равных условиях, не так ли? Более того, чем жестче требования, тем большее значение имеет психологическая устойчивость спортсмена. Побеждает тот, у кого крепче нервы.

- А что меняется в ваших ощущениях в промежутке от почти идеальной готовности до ее пика?

- Словами вряд ли объясню. Я чувствую это уже тогда, когда приезжаю непосредственно на соревнования. Все вдруг становится другим. Обстановка, оценка конкурентов, самого себя. Все лишнее уходит на второй план. Очень надеюсь, что на пик формы я выйду как раз ко дню первого выступления в Пекине.