|
|
|
|
|
|||
По-немецки с официантом известного венского кафе «Линдтман» олимпийская чемпионка Барселоны по художественной гимнастике Александра Тимошенко говорила с мягким австрийским акцентом, перебрасываясь шутками насчет наглых («Такие только здесь») жирных воробьев, ворующих куски пирожных и взбитые сливки прямо со столиков. Я смотрела на знакомое лицо – и не узнавала. В памяти почему-то всплывала гимнастическая база в подмосковном Новогорске, куда перед Играми в Барселоне я приезжала на встречу со спортсменкой, и маленькая, до прозрачности тонкая девочка, по-школьному сидевшая перед диктофоном. Встретились мы почти случайно – на чемпионате Европы 1999 года по художественной гимнастике в Будапеште. «Вы едете в Вену? – удивилась Саша. – Я тоже. С удовольствием поехала бы с вами на машине, но уже купила билет на поезд. Может быть, встретимся завтра где-нибудь в городе? Там и поговорим спокойно». - После Игр в Барселоне я долго думала, что делать. Бросать гимнастику было жалко. Но страна рухнула – и украинские спортсмены оказались в сложной ситуации: не было ни зарплат, ни возможности нормально тренироваться. Надвигался чемпионат мира и, естественно, все уговаривали меня продолжать тренировки. Но… Тренировки – это слишком большой труд. Чем старше становишься, тем больше приходится себя заставлять. Гимнастику я люблю, но вкалывать без денег по восемь часов в день – это чересчур. Да и стимулов особых не было: в спорте я добилась всего, о чем только могла мечтать. Решила уехать в Вену. Сразу поступила в институт Гете (в этом институте, отделения которого разбросаны по всему свету, преподают немецкий язык – Е.В.) – занималась там почти два года. Параллельно заканчивала киевский Университет физической культуры и спорта, а в Вене училась водить машину, сдала экзамены, получила водительские права. В общем, потихоньку привыкала к новой жизни. И продолжала немножко тренироваться, поскольку меня все еще приглашали на показательные выступления. - Почему вы выбрали именно Вену? - У мужа здесь давние связи. Здесь же у нас своя квартира. - Но я слышала, что вы открыли свой собственный гимнастический зал в Германии. - Я действительно периодами работаю в Германии. Там у меня много знакомых, и получилось так, что президент гимнастического клуба в Ульме – мой давний и хороший знакомый – предложил мне контракт. До этого (сразу, кстати, после Олимпийских игр) я получала аналогичное предложение из Шмидена, где находится довольно известная гимнастическая школа. Но отказалась, поскольку слышала от наших тренеров, которые уже там работают, что не все так просто и хорошо. Тренер редко бывает сам себе хозяином. Я же привыкла всегда делать то, что сама считаю нужным. И не собиралась сразу начинать серьезную работу. Хотелось спокойной, интересной жизни. За время своих выступлений насмотрелась на тренеров, в жизни которых, кроме гимнастики, ничего не остается. Вот все это я и объяснила своему знакомому. Он сказал, что согласен с любыми моими условиями, даже если в Ульме я буду появлеться не так часто, как ему хотелось бы. Так я и работала – приезжала, составляла программы, планы. Когда клуб участвует в каких-то соревнованиях, я, естественно, там. От Вены Ульм недалеко – километров 500. Если мужу надолго приходится уезжать по делам, я тоже уезжаю – в Германию. Но в любой момент могу отложить работу и вернуться. - С гимнастками какого уровня вам приходится иметь дело? - Самого разного. Одна наша девочка входит в число кандидаток в сборную Германии в групповых упражнениях. На чемпионате Европы она, к сожалению, не смогла выступить из-зс травмы, но теперь будет готовиться к чемпионату мира. Большинство же занимающихся – те, кому просто нравится гимнастика. - С коллегами по сборной Союза вы поддерживаете отношения? - Не особенно. Так, встречаемся на соревнованиях, если удается приехать. Как было в Будапеште. Но гораздо больше меня интересуют сами соревнования. - И какие же впечатления оставил у вас чемпионат Европы? - Я поняла, что очень вовремя закончила выступать. Судейство и в мои времена объективностью не отличалось, но чтобы настолько… - Что конкретно вы имеете в виду? - Как вам сказать… Слабых гимнасток сейчас на чемпионатах Европы не бывает. Но, например, француженка Эва Серрано, на мой взгляд, не настолько хороша, чтобы в абсолютном первенстве стоять на третьем месте. Шестой результат Елены Витриченко мне и вовсе непонятен. Ей просто с самого начала не дали никакой возможности бороться за медали. Я говорю так вовсе не потому, что сама представляла Украину. Действительно, не понимаю многого. До чемпионата Европы, например, была на одном из международных турниров в Линце и видела, как за упражнения с ошибками россиянки получали «десятки». С моей точки зрения, такая оценка может быть выставлена только за совершенно безупречное выступление. В Линце же дошло до того, что зрители при виде «десяток» переставали хлопать, поскольку не понимали ровным счетом ничего. Такие вещи гробят гимнастику. - Зато выросло внимание к вашему виду спорта со стороны крупных фирм-спонсоров. Одни рекламные контракты гимнасток чего стоят! - В мое время такого действительно не было. Захоти я сняться в рекламе, это, скорее всего, сочли бы неприемлемым для советского спортсмена, аморальным. Хотя в Германии я участвовала в подобных мероприятиях. Рекламировала одну из крупнейших в стране страховых фирм – до сих пор там, кстати, застрахована, и специальный хлеб для здорового питания – на банановой основе. Вкусный очень. Но продается только в Германии. - А предложений поработать в модельном бизнесе вы после спорта не получали? - Нет. Мне кажется, у художниц не очень «модельные» фигуры. Не знаю почему, но почти ни у кого нет ярко выраженной талии. Да и мышцы не очень соответствуют: ноги не те. - Думаю, мужчины с вами не согласятся. Хотя многие отмечают, что последнее поколение гимнасток уступает вашему, да и вообще всем предыдущим, по стати. Вы-то сами чувствуете разницу между вашей гимнастикой и нынешней? - За последние годы очень выросла, я бы сказала, техническая подготовка тела. Увеличилась амплитуда движений, но при этом, увы, упал уровень владения предметами.Когда делается такой акцент на тело, судьи вроде бы перестают замечать, что обруч вибрирует, скакалка не натянута. Может быть, то, о чем я говорю, многие сочтут каменным веком, но в мое время считалось особенным шиком бросить булаву так, чтобы в полете она сделала всего один оборот. Это очень сложно. Зато создается впечатление, что снаряд висит в воздухе. Сейчас у всех булавы вращаются как бешеные, мяч держат по-игровому – захватом или прижимают к себе, чтобы не уронить. В работе со скакалкой нас учили, что она должна быть так натянута, словно сделана из проволоки. Кроме этого, когда я выступала, в комбинациях обязательно должны были быть так называемые «риски» - предельно сложные элементы. Сейчас же правила изменились, и гимнастки перестали рисковать. Невыгодно. - Однако многие отмечают по-прежнему ювелирную технику владения предметом болгарских спортсменок. - У них нет другого выхода. Болгарки почти никогда не отличались техникой тела. Данных не хватало. Вот и компенсировали это работой со снарядами. Кстати, я обратила внимание и на то, что мало кто из гимнасток умеет по-настоящему преподнести музыку. В связи с этим – одна история. В январе мне пришлось провести немало времени в библиотеках – должна была поехать в Австралию, провести семинар на английском языке… - Когда же вы английский успели выучить? - Немножко в школе, немножко в институте, в прошлом году три месяца провела у знакомых в Америке, причем занималась языком довольно активно. Но вернусь к Австралии: я перелопатила кучу информации и узнала, например, что гимнастика, когда только начала оформляться как вид спорта, вызывала большой интерес у артистов балета, музыкантов, и на многочисленных конкурсах больше всего ценилось умение гимнастки выразить музыку. Я тоже считаю это показателем высокого класса. Не важно, какая музыка – класссическая, гопак или «Калинка». В Будапеште, например, мне очень понравилось упражнение со скакалкой Юли Раскиной, композиция с мячом Юли Барсуковой на музыку Сен-Санса, все выступления Витриченко… Но я ведь не судья. - А что вы можете сказать об абсолютной чемпионке Европы Алине Кабаевой? - Она очень талантлива. Но мне кажется, что новое направление в гимнастике, которое благодаря Кабаевой все больше проявляется, довольно опасно. Говорю с позиции человека, который работает с детьми в Германии. Все композиции Алины построены на ее необыкновенной природной гибкости. Таких гимнасток не так много. Значит, приходится растягивать детей насильно. Я же убеждена: если ломаешь природу, рано или поздно дело обернется тяжелыми последствиями. Кроме этого на Западе ребенок просто никогда не прийдет в зал, если знает, что там будет больно. О какой популярности гимнастики тогда можно будет говорить? - А вас растягивали насильно? - Ну… Случалось. Есть, между прочим, еще одна тонкость: когда смотришь на очень растянутых гимнасток со стороны, все элементы кажутся безумно сложными. На самом же деле поднять ногу в шпагат, но чуть недотянуть ее до абсолютной вертикали, удерживая мышцами, гораздо труднее, чем перетянуть, согнуть в колене и положить на плечо. Сразу появляются дополнительные точки опоры. - Вы сейчас продолжаете тренироваться? - Я бы не назвала это тренировками. Последний раз выступала с показательными два года назад, но стала чувствовать после выступлений, что где-то тянет, где-то побаливает. Элементы продолжала делать те же самые, но ведь мышцы потихоньку слабеют… Сейчас хожу в тренажерный или гимнастический зал несколько раз в неделю, благо такая возможность постоянно есть – мне нравится чувствовать себя в тонусе. - Ограничивать свои аппетиты приходится? - Впроголодь, так как раньше, - конечно, не живу. Могу за время праздников поправиться килограмма на три, но сразу спохватываюсь и беру себя в руки – перехожу на овощные салаты. В Австрии и Германии это несложно. Люблю готовить, хотя большей частью мы с Олегом обедаем и ужинаем вне дома. Все умею, между прочим, - и борщ, и пельмени, и даже знаменитый венский штрудель из слоеного теста. Правда, тесто покупаю готовое. И не очень успешно пытаюсь разводить в квартире цветы. - Как у всех австрийцев – герань, которая свешивалась бы на улицу с подоконников? - Нет, за окном все быстро пересыхает, а регулярно поливать при нашей кочевой жизни не удается. Вообще-то мы потихонечку начинаем с мужем задумываться, как бы перестроить жизнь так, чтобы больше времени проводить вместе. - То есть морально уже готовы, что пойдут дети, придется оставить работу… - Все это будет, конечно. Но сейчас, пока оба молодые, почему не поездить по миру в свое удовольствие? Многие, правда, не понимают, как мы живем: я то ли в Германии, то ли в Австрии, муж то появляется, то снова уезжает. Но ведь самое главное, что мы счастливы, так? - Вам помогает в жизни то, что вы – олимпийская чемпионка? - Сначала очень мешало. Это звание во многом ограничивает. Я бы сказала, определяет некий внутренний уровень, которому постоянно приходится соответствовать. Ты уже не можешь согласиться на абы какую работу, как бы ни были нужны деньги, должна постоянно думать о том, как выглядишь, что на тебе надето, как вести себя в той или иной ситуации. Правда, сейчас я уже редко вспоминаю о своих титулах. Мне даже нравится, когда люди, знакомясь со мной, понятия не имеют что я – олимпийская чемпионка. 1999 год
|
Художественная гимнастика - Спортсмены
