Елена Вайцеховская о спорте и его звездах. Интервью, очерки и комментарии разных лет.

Ему - 28. Ей - 20. Рок-н-ролл для них все и ничто одновременно. Все - потому что их жизнь целиком и полностью подчинена спортивному танцу: тренировки по три-четыре часа в день, режим, диета - в общем, самая обычная жизнь спортивных профессионалов. А ничто - потому что за свою работу они не получают ни копейки. И статуса спортивного у них соответственно нет никакого.

- Понимаете, - говорил мне Павел, - случись завтра какая травма у меня или Ирины, и мы - никто.

Ну a пока они - Ирина Токарева и Павел Гавриков - чемпионы страны и четвертая по рейтингу пара в мире по акробатическому рок-н-роллу. Именно поэтому я и захотела взять у них интервью. Хотя не только поэтому. Оба они - Ирина и Павел - понравились мне окончательно и бесповоротно. С первого взгляда, как только я увидела их на помосте, если можно назвать помостом паркетный пол, на котором проводятся турниры танцоров.

Все началось четыре с небольшим года назад, когда Ирина, тогда уже без пяти минут мастер спорта по акробатике, позвонила тренеру московского рок-н-ролл клуба Алексею Голеву и сказала, что хотела бы попробовать себя в танцах. А Павел как раз в то время пребывал в раздумьях, что делать дальше. Его партнерша не была настроена серьезно работать. Примерно тогда же Голев привез кинопленку с записью выступлений сильнейших пар мира. И, просматривая на стареньком трескучем проекторе головокружительные, на взгляд Павла трюки, он вдруг услышал, как Ирина сказала: «Я могла бы это сделать...»

- Ира, вам бывает страшно?

- Нет. Волнуюсь, особенно во время выступлений. А страха нет.

Павел: - А мне бывает. Особенно, когда смотрю, как другие пары трюки исполняют.

- Но таких трюков, как у вас, в Союзе, да и в мире, нет почти ин у кого. И, скажу вам честно, когда я смотрела, как Ирина с высоты трех с лишним метров летит головой в пол у вас за спиной и у самой земли вы ее подхватываете, мне становилось не пo себе.

- Это как раз не так сложно. Если просмотреть,этот трюк - он называется тодес - в замедленном темпе, то видно, как я обхватываю Ирину, она - меня. Так что в смысле безопасности все в порядке.

- Чего же тогда боитесь?

- Гораздо больше травм бывает при приземлении. На сложных трюках подкидывать партнершу приходится высоко, а когда весь танец исполняется в темпе 48 тактов в минуту, а короткая программа и того быстрее - 52 такта в минуту, иногда не все получается. Ирина, между прочим, всегда уверена, что приземлится на ноги. А я должен быть готов ко всему. Знаете, мне ужасно хотелось бы иметь крохотную видеокамеру, которую можно было бы закрепить на голове у Ирины, и посмотреть все трюки ее глазами.

- Вы выступаете в какой-то специальной обуви?

Павел: - Нет, в самых обычных кроссовках. Только белых. Хорошо, когда они полегче. Но
главное - должна быть толстая подошва. Мы начинали выступать в чешках, и Ирина сильно отбивала ноги. Когда впервые поехали за границу на соревнования, я ей тапочки сделал: взял те же чешки, сшил их швом наружу, подошву резиновую приклеил, все очень аккуратно обрезал, зачистил. Смотрим, иностранцы к нашей обуви присматриваются: не поймут никак, что за модель.

- Могу себе представить ваше внутреннее состояние. Западные пары в роскошной экипировке и... Кстати, как вы были одеты?

Ирина: - Ой, стыдно было! У меня купальник гимнастический еще после акробатики остался, так я во время короткой программы сверху на него юбочку надевала. А акробатическую программу танцевала в купальнике.

Павел: - Первое, что мы купили за границей - материал и блестки. Уже здесь нам портниха знакомая сделала костюмы - те, в которых мы выступали на чемпионате страны. По советским меркам они стоят около шести тысяч рублей.

- Но, как я поняла, у вас сейчас есть спонсор - экспериментальный комбинат спортивных изделий - ЭКСИ «Спорт».

Павел: - Мы совсем недавно подписали с ним договор. Это, несомненно, облегчит нам жизнь.

- Простите за нескромный вопрос, а на что вы вообще живете?

Павел: - По-разному. В прошлом году подрабатывали, вели в школе ритмику в гимназических классах. Но это очень тяжело - целый день на ногах, а вечером еще и тренировка. Очень от музыки уставали.

Ирина: - Мы в общем-то все забросили, благо родители к у меня, и у Паши живы-здоровы, помогут, если что. К тому же нам как чемпионам страны и членам сборной команды обещали стипендию.

- То есть сейчас вы не учитесь и не работаете?

Ирина: - Мы оба закончили ПТУ, так что профессия на крайний случай есть.

- И кто вы по профессии?

Павел: - Ирина - кассир-контролер. Я - слесарь-инструментальщик. А сейчас заочно учусь в институте культуры.

- Оригинальное сочетание. И что же потом?

- Буду режиссером, правда, сейчас рок-н-ролл времени занимает гораздо больше, чем учеба. Знаете, все, с кем я начинал, сейчас стали судьями, тренерами, руководителями. То есть как-то устроили свою жизнь. А мы, наверное, и добились в спорте довольно высокого результата потому, что ни о чем другом не думали. А думать надо. Иногда даже хочется бросить соревнования и заняться просто зарабатыванием денег.

- Но вам же наверняка предлагают выступать в концертах, шоу.

Ирина: - Когда приглашают - не отказываемся. Три года назад о выступлениях договаривался руководитель клуба, где мы тренируемся, и нам оставалось по десять рублей за выход. Сейчас договариваемся сами. Но для этого опять же надо оставить все другие дела.

- А на соревнованиях за рубежом премиальных не платят?

Ирина: - В рок-н-ролле это не принято. За все время, что мы выступаем в международных турнирах, мы лишь дважды получали какие-то суммы.

- Вы участвуете во всех крупнейших соревнованиях. Через пару дней чемпионат мира в Вене, где вы вновь встретитесь со всеми сильнейшими парами. В чем вы им проигрываете - в классе, в сложности?

Павел: - Причины, на мой взгляд, другие. Для того чтобы советская пара выиграла, она должна быть на голову выше всех. Потому что мы сейчас как бедные родственники: вступительный взнос за выступления не платим, нас и пригласили-то в первый раз лишь для того, чтобы придать больший престиж турниру - мол, и из Советского Союза пара есть. А советского судьи на междупародных соревнованиях нет до сих пор. Вот и получается - захотели нас судьи на третье место на чемпионате Европы в прошлом году поставить - поставили. А могут - на пятое, на седьмое...

Ирина: - Так было, кстати, на Кубке Наций в Эссене. Этот турнир проводится не только по рок-н-роллу, а по бальным танцам вообще. И публика соответствующая приходит: в смокингах, бабочках, дамы в вечерних платьях. Во время перерывов зрители сами выходят на площадку, танцуют вальс, фокстрот. Но когда судьи поставили нас на пятое место, а вперед вывели французов и поляков, которым мы до этого никогда не проигрывали, - что тут началось! Свистели, визжали, ногами топали, судья не знал куда деваться. Но в итоге мы остались только четвертыми.

- Получается, в рок-н-ролле критериев для оценки еще меньше, чем в гимнастике и фигурном катании. Там хоть баллы существуют, у вас же я этого нет.

Ирина: - Ну почему? За акробатические трюки выставляются баллы в зависимости от степени сложности и риска. Помимо этого, существует определенная система сбавок - если спортсмены сбиваются с ритма или же руки расцепились не вовремя, или, скажем, программу забыли...

- То есть как - забыли?

- Павел: - А это, кстати, в рок-н-ролле нередко случается. Одно дело танцевать и думать о танце, об акробатических связках, и совсем другое - о зрителях, о том, что, кроме техники, должны быть эмоции.
С нами такое было на турнире в Чехословакии. А потом на наших глазах то же самое произошло с чемпионами мира среди профессионалов и со второй парой в мире. Тогда я понял, что это - не самое страшное.

- А что самое страшное?

- Если с Ириной что-то случится.

- На площадке у вас полное взаимопонимание. А в жизни?

Павел: - Знаете, танцы - очень специфический вид спорта. Когда партнер все время обнимает партнершу, прижимает ее к себе, то между ними неизбежно складываются очень близкие отношения, это естественно. И люди, которые друг другу неприятны, не стараются друг друга понять или их не устраивает что-то еще, просто не смогут вместе танцевать.

- Ирина, Павел часто доводит вас до слез?

- Ой, раньше - до истерики. Сейчас уже притерлись друг к другу, но все равно ссоры случаются.

- И кто первым идет на примирение?

- Я. Павел даже прощения никогда не просит. Обидно бывает ужасно.

- А что в нем, на ваш взгляд, самое замечательное?

- Паша добрый очень. Всегда все сделает, что бы я ни просила. Бывает, правда, не в настроении, но это в основном, когда нам материально туго приходится. А объясняет он просто здорово. Он, кстати, меня танцевать научил - вальс, твист, польку, когда в школе работали. Я же, кроме рок-н-ролла, ничего не умела. А сейчас мы уже полтора года работаем без балетмейстера, программы приходится ставить самим, а корректирует, доводит их до блеска Павел.

- То есть тренер вам, получается, не нужен?

Павел: - нужен. По акробатике. Раньше у нас его не было, помогали все понемногу. Например, двойное сальто мы начали делать, когда с нами работала Ольга Верещагина, с которой Ирина вместе выступала в акробатической секции. Сейчас с нами работает Надежда Евстифеева, и без ее помощи нам пришлось бы очень трудно.

- А с Ириной легко работать?

- Упрямая она очень. Чуть что не так - слезы.

- И как вы на них реагируете?

- Никак. Правда, потом ужасно жалко ее становится. И стыдно, что довел.

- А что вы будете делать, если в один прекрасный день Ирина вам заявит, что выходит замуж?

- Знаете, я об этом не думал. Мне не хотелось бы, чтобы так произошло.

- Ира, если бы Павел завтра пришел на тренировку и сказал: «Бросай все, поехали со мной на Северный полюс!» Поехали бы?