|
|
|
|
|
|||
Досье: Дмитрий Билозерчев. Родился 22 декабря 1966 года. Абсолютный чемпион Европы 1983 и 1985 гг. Абсолютный чемпион мира 1983 г. (три золотые медали на отдельных снарядах) и 1987 г (три золотые медали на отдельных снарядах). Абсолютный чемпион Универсиады-85. Олимпийский чемпион в командном первенстве, на коне и кольцах. Бронзовый призер Игр в многоборье. Чемпион мира среди профессионалов. В Америку Билозерчев уехал в январе 1994 года. Его отъезд, точнее - невозвращение после профессионального гимнастического чемпионата мира, смахивал на бегство от затянувшейся череды неприятностей, от страны, в которой он стал великим гимнастом и которая прекратила свое существование в 1991-м. НЕОБЪЯВЛЕННАЯ ВОЙНА Идею создать самостоятельный гимнастический центр и заново объединить развалившуюся звездную сборную вынашивали в начале 90-х многие. В успех же не верил никто. Кроме Билозерчева. Помню один из наших разговоров еще до Игр-92 в Барселоне. Он взахлеб рассказывал, каким будет центр, и на его вопросительное: «Веришь?» - я автоматически кивала головой, хотя прекрасно понимала, что думаю в этот момент совершенно другое. Но заставить себя сказать об этом вслух не могла. Через несколько месяцев после возвращения из Барселоны я приехала в динамовский гимнастический зал. Там все было, как когда-то на традиционной гимнастической базе «Озеро Круглое», где много лет подряд тренировалась сборная: те же спортсмены, те же тренеры, массажисты, врач. Не было только главного тренера - Леонида Аркаева. Был Билозерчев. Официально спонсором новой команды выступила шведская фирма «ТЭСС». Впрочем, в тот момент команде трехкратного олимпийского чемпиона 1988 года деньги были готовы дать многие. Ведь какие были имена: Татьяна Гуцу, Татьяна Лысенко, Оксана Чусовитина, Розалия Галиева, Григорий Мисютин, Игорь Коробчинский, Сергей Харьков, Алексей Воропаев. Среди тренеров - личный тренер Билозерчева, а затем тренер женской сборной Союза Александр Александров и шестикратный олимпийский чемпион Николай Андрианов. Специально под Билозерчева в Швеции был спроектирован (я видела чертежи) и вот-вот должен был начать строиться гимнастический зал. Но именно в этот момент Билозерчев совершил ошибку. Он предложил контракт Аркаеву. Зная характер главного тренера сборной, оставшегося в тот момент без команды и денег, несложно догадаться, что предложение бывшего ученика он расценил однозначно. Как личное оскорбление. «Я буду драться», - сказал он тогда. Через год у Билозерчева начали срываться показательные гастроли.
Отказы становились все более регулярными: портить отношения с российской
федерацией гимнастики, которую возглавил Аркаев, сохранив за собой
и должность главного тренера страны, желающих не нашлось. Устав
от постоянных накладок, из игры вышел финансовый гарант Билозерчева
- «ТЭСС». Последней каплей стало одно из интервью Аркаева,
в котором тот открытым текстом говорил, что Билозерчев ворует гимнастов
у национальных федераций. Именно тогда президент «ТЭСС»
сказал: «Мне не нужна такая реклама». НЕВОЗВРАЩЕНЕЦ «Для него не существует полутонов, - говорил о Билозерчеве еще в годы его блестящих выступлений Александров. - Все либо белое, либо черное. Либо все замечательно, либо хоть в петлю». Разложить Билозерчева «по полочкам» на моей памяти не удавалось никому: у того всегда был наготове очередной, неожиданный даже для себя самого фортель. И далеко не всегда со счастливым концом. Катастрофу, в которую попал на своем автомобиле не совсем, мягко говоря, трезвый Билл за год до сеульской Олимпиады, в отделении спортивной травмы ЦИТО вспоминают до сих пор. Из машины его вырезали автогеном. То был едва ли не единственный случай в истории гимнастической сборной, когда за столь вопиющее нарушение спортивного режима виновник не понес никаких административных санкций: наказывать растерзанного Димку с явными признаками начинающейся гангрены не поднялась рука даже у Аркаева, хотя, как утверждают очевидцы, тогда в крохотной палате реанимационного отделения главный тренер выдал весь свой запас матерных слов. В Сеуле Билозерчев стал чемпионом в командном первенстве, на кольцах и на коне. В многоборье получил бронзу. Наверное, именно тогда, попав под шквал профессиональных предложений, он впервые подумал о том, что на своем имени может зарабатывать любые деньги без всякого напряжения и нервных затрат. Но то было слишком легко, а следовательно, неинтересно. - Он был одержим идеей гимнастического центра в России, - рассказывала мне три года назад Светлана, жена Дмитрия. - Страшно переживал, когда понял, что все начинает рушиться. Даже шведы, почувствовав, что Дима готов все бросить, стали уговаривать его не торопиться, обещали помочь снова найти деньги. Но не получилось. Да и Дима не выдержал: на нем ведь лежало все - контракты, сборы, визы, выезды. Он, бывало, приходил домой и не мог от усталости говорить. И тем не менее никуда не хотел уезжать. Во всяком случае, для меня стало полной неожиданностью то, что он остался в США. После январского выступления на профессиональном чемпионате, где Билозерчев выиграл свои коронные коня и кольца, ему предложили задержаться, провести в США семинар. За неделю работы он получил десять тысяч долларов. Жизнь, казалось, на глазах меняла серо-черные тона на розовые и голубые. Но тут последовал новый удар. Если бы Билозерчев задумался о работе в Америке до выезда из России, получить соответствующую визу для себя лично и для всей семьи в Москве не составило бы труда. Так же получалось, что гимнаст остался в США несанкционированно, без права на работу, без жилья, с кучей наличных денег, на которые он не мог даже купить обязательную для каждого американца машину: ни один банк не соглашался выдать Билозерчеву кредитную карточку, гарантирующую его финансовую благонадежность. Потом ему удалось устроиться в один из гимнастических залов Чикаго - тренировать группы 10-12-летних девочек. Работать приходилось с утра до вечера без единого выходного. По вечерам Билозерчев тренировался сам. Его по-прежнему приглашали на всевозможные профессиональные турниры, однако нанятый адвокат посоветовал во избежание дополнительных сложностей не покидать Штаты до получения «грин-карты». Когда в апреле 1994-го я разыскала Билозерчева по телефону, радости в его голосе не услышала. - Устал, - объяснил он свой хмурый тон. - Только-только вернулся с тренировки. Даже не знаю, который час. По моим подсчетам на его чикагских часах уже давно наступила полночь. Чуть позже, все-таки разговорившись, он сказал: «Как только появится возможность, открою в Америке свою школу. И привезу семью». Тогда он еще не знал, что вскоре в одном из телефонных разговоров Светлана скажет: «Извини, я не хочу больше ждать. У меня другие планы». ЗВЕЗДЫ И ПОЛОСЫ В Москву Билозерчев приехал в апреле этого года. Впервые за три с лишним года. Я увидела его в «Олимпийском», где проходил международный турнир «Звезды мира». Он сидел в холле и разговаривал с приятелем. Кивнув мне, жестом пригласил к столику, а сам, повернувшись к собеседнику, продолжал разговор: - Понимаешь, без работы ты не останешься. Устроиться я помогу: знакомый американец открывает свой зал, и ему понадобятся тренеры. Но не рассчитывай, что на гимнастике можно заработать. Первый год, а то и больше, все деньги будут уходить только на еду. Какую-то сумму нужно при этом выкраивать и регулярно класть в банк - иначе тебе никогда не удастся получить кредитную карту. Годик поработаешь - можно будет искать более выгодную работу. Если у хозяина не будет к тебе претензий (а его наверняка спросят об этом), то новая зарплата будет уже выше, чем была. Так в Америке принято. Параллельно будешь искать возможность где-то подработать. Выгоднее всего давать частные уроки - за них платят наличными. Но на это не особенно рассчитывай. Пока не устроился как следует, надо соглашаться на любую работу. Со временем подберешь жилье. До этого поживешь у меня. - Но я же не знаю английского, последовала фраза. - Выучишь. Здесь учить язык не пытайся - в Америке он совершенно другой. И засунь подальше свои амбиции. Ты можешь проводить свободное время как угодно, но упаси тебя Бог явиться на работу с похмелья. Или повысить на кого-то голос. - А семья? - Привезешь, когда устроишься сам. Через год, два, три. Сейчас твое дело купить билет, приехать и начинать работать. - У меня нет денег на билет. - Займи. Продай что-нибудь. Мебель, машину... Билозерчев помолчал и, как мне показалось, без особого энтузиазма произнес: - Если совсем уж труба будет, я одолжу. Потом отдашь, если сможешь. - Зачем тебе эта головная боль? - спросила я позже. Билл пожал плечами: - Он - мой друг. В Америке, по крайней мере, не будет нищенствовать. С голоду там не умирает никто. В конце концов, мне на первых порах тоже помогали. - Свои? - Нет, американцы. Те русские, которые там живут, придерживаются принципа ничего не объяснять вновь приехавшим. Таков принцип: чем быстрее ты окунешься в дерьмо, тем быстрее научишься из него выбираться. - Что больше всего не соответствовало твоим московским представлениям об Америк - Все. Деньги очень быстро кончились - мне пришлось купить жилье, машину, и сразу же возникла необходимость искать работу. Я обзвонил знакомых (до этого не раз во время приездов в Америку вел тренерские семинары), они нашли мне клуб (это было в Чикаго). Правда, продержался там недолго - не устроили условия. - Что именно? - Зарплата, отношение окружающих... - Не полюбили? - А за что им меня любить? В Америке гимнастика в первую очередь - бизнес, а только потом - стремление добиться результата. Зачем какому-нибудь тренеру сильный конкурент? Найти босса, который бы тебя понимал, сложно. При этом везде очень велико стремление использовать русские мозги. Смириться с этим в силу характера я не мог года полтора. Из-за этого, собственно, и терял работу. Пытался менять города. Форт-Уорт, Даллас... Везде было одно и то же. - Тебя выгоняли откуда-нибудь? - Там не выгоняют. Там просто говорят, что ты очень хороший тренер, дорого стоишь, но платить тебе, увы, нечем - нет денег. Именно так поступили с Александровым: контракт в свое время ему предлагал сам Бела Кароли. Приглашал не просто работать тренером, но готовить женскую команду к Играм в Атланте. А когда у Александрова появилась и стала чемпионкой США Доминик Мочяну. Кароли без зазрения совести забрал ее себе, предложив Александрову искать другой клуб: мол, платить тренеру столь высокой квалификации ему не по карману. - Но ведь сам Кароли для американцев - точно такой же эмигрант, как десятки других. - Он эмигрировал на двадцать лет раньше. Именно в тот момент, когда в Америке только зарождался гимнастический бум, и совершенно не было тренеров. К тому же Америка вовсю боготворила Ольгу Корбут, а Кароли приехал с Надей Комэнеч - гимнасткой, которая обыграла Корбут и поэтому казалась вдвойне великой. Кароли быстрее, чем кто-либо, понял, что позволить себе заниматься большой гимнастикой может только тот, кто основательно стоит на ногах и его бизнес, не связанный с профессиональной гимнастикой, дает стабильный доход. Таким бизнесом для него стал собственный зал. А потом одна из учениц - Мэри-Лу Реттон - выиграла Игры-84 в Лос-Анджелесе, на которых из-за бойкота было не так много сильных гимнасток. И имя Кароли моментально приобрело в Америке совершенно иной вес. - Ты тоже когда-то мечтал о собственном зале. - Мне даже казалось, что я был близок к этому. Во Флориде. Работал там в летнем лагере, и группа родителей, которым принадлежал один из частных залов, предложила мне управлять им. Я сразу согласился. Прежде всего потому, что в тот момент очень нужны были деньги. Кроме того, хотелось, узнать, как вообще строится работа зала, как его содержать. Именно тогда начал разбираться в системе налогов, понимать, что можно делать, что нельзя. - И что нельзя? - Ни в коем случае нельзя обидеть ребенка. Не дай Бог, какому-либо преподавателю или тренеру не то что тронуть - сказать что-нибудь обидное или грубое, тут же потеряешь работу. По американским законам, ребенка нельзя даже оставить одного в доме или машине - тут же приедет полицейский, и дело может дойти до лишения родительских прав. Соответственно тренер должен заботиться исключительно о том, чтобы работа в зале вызывала у ребенка (и, соответственно, у его родителей) только положительные эмоции. - Но ведь так не бывает! - Еще одна иллюзия. Когда только приехал, сам был абсолютно уверен, что основная моя задача - готовить классных гимнастов. Чем больше их будет, тем больше народу будет приходить в зал. Оказалось - все наоборот. Ты должен быть массовиком-затейником. Я понял это только через полгода каторжной и. как выяснилось, бесполезной работы. Потому что даже на детских соревнованиях те, кто тренировался в моем зале, занимали совсем не те места, которых заслуживали. - Почему? - Потому что там свои законы. Если в зал приезжает кто-либо из судей - даже просто посмотреть, какие комбинации делают спортсмены, клуб платит ему деньги. По сути, заранее оплачивает более лояльное отношение на соревнованиях. Я же для американцев был чужим. Поверь, во мне говорит не обида и не самолюбие. Просто я слишком много понимаю в гимнастике. - Ради чего тогда уезжал? - А чем бы я занимался в России? Из всей нашей группы ни один человек сейчас не работает по профессии. Кто-то застрял в автосервисе, кто-то кроссовками торгует. Я и сам занимался левым бизнесом, когда прекратилось финансирование моего центра в Москве. Спекулировал продуктами, шмотками. Это было омерзительно. Но благодаря тому, что тогда я смог обеспечить ребятам хоть какую-то поддержку, мы до сих пор сохранили Галиеву, Чусовитину. Гуцу ушла совсем. Сейчас, насколько я знаю, работает продавщицей в магазине. Олимпийская чемпионка. ЗАКОНОПОСЛУШНЫЙ АМЕРИКАНЕЦ - Твои титулы имеют в Америке какое-то значение? Билозерчев замолчал. Неторопливо затушил окурок в доверху набитой пепельнице, вытряхнул содержимое в ведро. Достал еще одну сигарету, щелкнул зажигалкой. - А кому они нужны, мои титулы? Одно дело - пригласить чемпиона на семинар, на соревнования, просто в гости, наконец. И совсем другое... Впрочем, мы уже говорили об этом. Сейчас русских в Америке пруд пруди. Причем чем тренер выше классом, чем больше лет он проработал в советской системе, тем сложнее ему перестроиться. Я уже там понял, что мне в свое время крупно повезло с тренером: Александров никогда не кричал на меня, не унижал. Случалось, поддевал, но не настолько сильно, чтобы на него обижаться. Тем не менее я до такой степени наелся нашей системы, что не хочу об этом даже вспоминать. - С кем-то из русских поддерживаешь отношения? - С гимнастами - нет. Александрову звоню довольно часто. Спрашиваю, советуюсь. Звоню Анатолию Павловичу Козееву - он 15 лет вплоть до сеульской Олимпиады был старшим тренером молодежной сборной Союза, а сейчас тоже в Америке. - А есть что-то, чего ты хочешь добиться, работая в США? - У меня все есть. Я наконец нашел город, в котором мне нравится жить, - Портленд. Год проработал в зале консультантом. Сейчас получил должность старшего тренера по работе с девочками. Кое-где, естественно, подрабатываю. Так же работает и жена. Она - бывшая гимнастка-художница. Официально я, правда, еще не разведен. Света уже давно уехала в Германию, а сын в Москве у ее родителей. Я бы хотел забрать его к себе, но они не разрешают. А какой-то глобальной мечты, как у Валерки Люкина, у меня нет. - У Люкина какая-то особая? - Заработать миллион долларов. Он и вкалывает в собственном зале как одержимый, с утра до ночи. А мне вполне хватает на то. чтобы содержать семью и каждый год ездить отдыхать на Гавайи. - И до конца жизни так и будешь детей кувыркать? - А мне это нравится. Я потому и не работаю с ребятами. Не хочу, чтобы хоть что-то напоминало о моей прошлой жизни... Билозерчев закурил неизвестно какую по счету сигарету. - Курить-то пора бросать, - не удержалась я от насмешки. - Получится стопроцентный американец. Соблюдает законы, платит налоги, ездит с положенной скоростью и не курит. Фраза явно зацепила Билозерчева. - А почему я не должен их соблюдать? Я ездил так, как мне хочется. Заплатил штраф раз. другой. А потом получил счет за страховку втрое превышающий нормальный, и понял, что таких, как я, здесь обламывают быстро. В Москве я денег не считал. А здесь понял, что сто долларов - это много. И если есть возможность заработать лишнюю десятку, то идешь и зарабатываешь. Смириться с чужим укладом всегда тяжело. Особенно русскому. Но когда смиряешься, эти же законы в равной степени начинают работать на тебя. Мы всегда считали американцев за идиотов. Думали, что наши театры - самые лучшие, что система образования - на порядок выше. А это совсем не так. Образование, полученное у нас, не дает ничего. Пусть в Америке оно не столь разностороннее, но каждый американец четко владеет своей профессией. И всегда знает, что государство не даст в обиду ни его самого, ни тем более его детей. А кому я нужен в России? У меня здесь только одно желание: взять обратный билет и больше никогда не возвращаться… 1997 год
|
Спортивная гимнастика - Спортсмены 
