Елена Вайцеховская о спорте и его звездах. Интервью, очерки и комментарии разных лет.

Тренер восьмикратного чемпиона Европы Никиты Нагорного о рекордном прыжке, планах на Олимпиаду и необитаемом острове

Тренерский стаж Анатолия Забелина составляет уже четыре с половиной десятка лет. В 2015-м он привез совсем еще юного по гимнастическим меркам Никиту Нагорного на чемпионат Европы в Монпелье, где ученик сходу завоевал золото в опорном прыжке, чем наиболее сильно удивил своего же наставника. Из Базеля Нагорный привез два золота, завоеванные в многоборье и на вольных упражнениях, и два серебра (конь и кольца), чем окончательно закрепил за собой статус лидера российской сборной.

— Доволен всем, — коротко резюмировал Забелин, подводя итог выступлениям ученика. — У нас в этом году было очень мало стартов, плюс пришлось пропустить чемпионат России — Никита заболел ангиной, и мы решили, что ни к чему форсировать подготовку. С учётом всех проблем, я действительно доволен результатом. Хотя надеялся, что в заключительный день у нас получится побороться за медали в опорном прыжке — всё-таки именно с этими прыжковыми комбинациями нам удалось два года назад выиграть чемпионат мира в Штутгарте.

— В одном из своих интервью ваш ученик сказал, что в какой-то момент своей жизни изменил свое сознание, благодаря чему, собственно, в 2016-м попал на Олимпиаду в Рио и стал там вторым в командном первенстве. Вы, как тренер, уловили переломный момент?

— Я бы сказал, что Никита просто повзрослел. Вот голова и встала на место. А, попав на Игры, он просто почувствовал ответственность. Перед собой, перед страной. Он вообще ответственный парень. Это проявляется в отношении к тренировкам прежде всего. С Никитой приятно работать.

— Кому из вас первому пришла в голову мысль сделать в вольных упражнениях тройное сальто назад согнувшись — элемент, ставший для Нагорного именным благодаря тому, что был показан в квалификации чемпионата Европы?

— Это была идея Никиты.

— Вас, как тренера, такое рвение ученика не испугало?

— Наоборот, порадовало. Делать три оборота в группировке, а этот элемент, если помните, исполнял в свое время ещё Валерий Люкин, — это всегда потенциальная сбавка, причём немалая.

— Гимнасты в этом прыжке обычно сильно разводят колени в стороны, что наказывается судьями, к тому же из группировки при таком количестве вращений очень сложно точно приземлиться. А три оборота согнувшись, или, как мы говорим, «углом» — это прыжок, который по всем параметрам получается гораздо чище.

— Но физически-то он тяжелее?

— Не сказал бы. Но есть определённый психологический барьер. Для того, чтобы пойти на тройное «углом», нужно иметь характер. Не каждый гимнаст рискнет на жёстком ковре три раза через голову перевернуться. Даже тройное в группировке после Люкина, а это, считай, за тридцать последних лет, пробовали исполнять очень немногие.

— Вы планируете показать этот элемент на Олимпийских играх в Токио?

— Пока это открытый вопрос. Посмотрим. У нас в запасе ещё есть два месяца работы, поэтому не могу и не хочу ничего заранее загадывать.

— Я правильно понимаю, что элемент подобной сложности способен поломать на начальном этапе всю программу?

— Ну а как же? Конечно ломает. Просто в этом отношении не существует общих правил. Каждый элемент требует своего времени, прежде чем станет стабильным. Потому я и сказал, что не хочу загадывать. Будем работать, будем думать.

— Изоляция, с которой спортсмены и тренеры столкнулись в реалиях пандемии, позволяет получать информацию о том, что происходит в других странах?

— В целом мы неплохо информированы. Во всех странах идут внутренние чемпионаты, видеозаписи легко найти в интернете. Плюс — во многих странах работают наши специалисты. Общаемся, перезваниваемся.

— Насколько значим по мировым гимнастическим меркам чемпионат Европы, завершившийся в Базеле?

— Вот этого не скажу. Чтобы проводить такие сравнения, спортсменам хорошо бы иметь возможность выступать в одних соревнованиях. Мы оказались лишены такой возможности.

— Программу-максимум, которая планируется для Нагорного на Олимпийских играх в Токио, озвучить можете?

— Сложный вопрос. Например, в Базеле мы вообще не ожидали медали, выступая на кольцах. Но Никита совершенно неожиданно стал на этом снаряде вторым. В заключительный день хотели медаль в опорном прыжке, но никакой медали вообще не получилось. И на брусьях не получилось, хотя на этом снаряде Никита побеждал на прошлом чемпионате Европы. Но, если честно, я расстроился по этому поводу не слишком сильно: понимаю, что парень просто сильно устал, выступая четыре дня подряд. Пока он просто не в той кондиции, чтобы выступать по максимуму.

— Что вам больше всего нравится в характере Никиты?

— Мне нравится с ним общаться. Он очень правильно воспринимает информацию, правильно её анализирует. Хорошо общается с людьми, добрый, честный, никогда не хамит.

— А что не нравится?

— Бывает, цапаемся по разным поводам, как в семье. Но это же не повод говорить, что у кого-то характер неподходящий? Я и сам не всегда покладистым бываю...

— Вы из того поколения тренеров, которое считало, что в голове у спортсмена, если он намерен добиться высокого результата, должны быть только тренировки. Нагорных — человек совершенно иной формации. Он активно ведет блог, развивает собственный бизнес, принимает участие во множестве мероприятий. Лично у вас это не вызывает внутреннего протеста?

— Нет. На начальном этапе я немного нервничал по этому поводу, не буду скрывать. Но с некоторых пор я очень хорошо вижу, что на первом месте в этом обширном списке у Никиты стоит Олимпиада. И только потом — всё остальное. Никита очень грамотно относится к собственной жизни. Это касается как времени, которое он проводит в зале, так и ко времени вне тренировок. Этот парень знает, зачем живёт. Тем более что у нас в команде сейчас сложилась очень комфортная рабочая обстановка. Нет поводов для стресса, нет поводов для беспокойства.

— И вынужденная изоляция на «Озере Круглом» не напрягает?

— Определённые проблемы в связи с этим есть. Раньше у москвичей была возможность уехать домой после тренировки, сейчас же сама мысль, что ты не можешь выйти за пределы базы, очень сильно давит психологически как на спортсменов, так и на тренеров. Хотя уже на ближайшем сборе всё должно стать попроще. Во-первых, уже запланирована общая вакцинация, а, во-вторых, будет разрешен беспрепятственный въезд—выезд тем, у кого высокий уровень антител, как у меня, например.

— То есть, вы всё-таки переболели ковидом?

— Это загадочная история. Никаких симптомов у меня не было, температура не поднималась, чувствовал я себя превосходно, но один из тестов дал положительный результат. Последующие тесты были отрицательными, но антитела откуда-то ведь у меня появились?

— Если бы вам предложили отправиться вместе со своим спортсменом на необитаемый остров, куда можно взять лишь один из гимнастических снарядов, на что пал бы ваш выбор?

— Один? Из шести? Абсолютно бессмысленно. Так что в этом случае я бы оставил все снаряды дома, объявил себя Робинзоном Крузо, а Никиту назначил бы Пятницей...