Елена Вайцеховская о спорте и его звездах. Интервью, очерки и комментарии разных лет.

В интервью специальному корреспонденту РИА Новости Елене Вайцеховской двукратная олимпийская чемпионка Алия Мустафина рассказывает о том, как изменило ее жизнь рождение дочери и объясняет, зачем снова вернулась в большую гимнастику.

Спортивный костюм, распущенные волосы, полное отсутствие косметики на лице и безмерная усталость во взгляде. Такими ведущих гимнасток страны видят, пожалуй, только здесь – на подмосковной тренировочной базе «Озеро Круглое». Позади утренняя тренировка, впереди вечерняя, и глядя на собеседницу, я очень остро ощущаю: час, выделенный на интервью, вырван из нескольких часов ее отдыха.

- Просто очень устала, - опережает Мустафина не заданный мной вопрос и присаживается рядом. Я включаю диктофон.

- В женском фигурном катании почти никому из олимпийских чемпионок не удается найти мотивацию на то, чтобы остаться в спорте. Вы готовитесь уже к третьей Олимпиаде после того, как победили на двух предыдущих. Насколько это сложно?

- Мотивации нет и у меня. Все, что я сейчас делаю, я делаю исключительно для себя. Мне нравится тренироваться, нравится чувствовать, как тело возвращается в форму. Да и потом просто хотелось попробовать: возможно ли это после столь длительного перерыва, после рождения ребенка. Другими словами, не стала бы называть это мотивацией. Это всего лишь вызов самой себе.

- Пытаюсь вспомнить: а есть ли в гимнастике действующие спортсменки, имеющие детей? Кроме Оксаны Чусовитиной.

- На данный момент – нет.

- Тренеры сборной говорят, что никогда раньше не видели, чтобы вы работали настолько яростно.

- На самом деле бывают разные дни. Иногда что-то получается, иногда нет. Сначала вообще все было непонятно. Я пришла в зал, мышц нет, сил нет, не могу выполнить даже те элементы, которые без труда выполняют дети. Двоякое было чувство. С одной стороны, понимала: что для того, чтобы все вспомнить, нужно просто время. С другой стороны, то и дело накатывало отчаяние: не смогу.

- Что было наиболее сложно возвращать?

- Сложно было ждать. Когда ты уже что-то наработал, требуется время, чтобы сделать следующий шаг и подняться на один уровень выше. Тем более, что пришлось восстанавливать мышцы, а это не быстрый процесс. К примеру, на бревне я не потеряла баланс, но почти полностью ушла мышечная память. На то, чтобы ее восстановить, ушло несколько месяцев: в сентябре я начала тренироваться, и только к декабрю почувствовала, что могу начать пробовать сложные элементы. Сейчас уже это все позади, но я все равно не тороплюсь. В моем возрасте все нужно делать грамотно, а не быстро.

- Но какая-то контрольная точка имеется?

- Да, конечно. Главная задача – быть в форме к началу чемпионата Европы. Это август.

- Я правильно понимаю, что речь идет не о каких-то отдельных снарядах, а о многоборье?

- Да. Первый старт у меня будет на чемпионате России, но там я, во-первых, не планирую показывать максимальную сложность, а, во-вторых, передо мной не стоит задача куда-то отбираться. Нужно просто вспомнить соревновательные навыки: как разминаться, как выступать, как себя вести.

- Мысль о том, что вы можете не суметь отобраться в команду, вас не преследовала?

- Вообще нет. Я с самого начала дала себе очень четкую установку: все, что делаю, делаю для себя. А сейчас уверена, что все получится.

- Чужие взгляды поначалу не задевали?

- Меня они уже несколько лет не задевают. Раньше – было дело, обращала внимание. А потом поняла, что нет никакой разницы в том, как на меня смотрят и что обо мне говорят. Важно чтобы я сама понимала, чего хочу.

- Чего вы хотите сейчас? Выйти на тот уровень, который когда-то был, или сделать шаг вперед?

- Сейчас ведь в гимнастике достаточно сильно изменились правила. Раньше, например, была такая вещь, как спецтребования – за каждое, а всего их было пять, давалось полбалла. Сейчас этих требований стало четыре – убрали тот пункт, что соскок со снаряда должен обязательно иметь группу сложности D. То есть можно выполнять любой соскок, какой нравится, и это не снижает общую оценку. Просто правила изменились для всех, не только для меня. То есть мне, например, без разницы, какой соскок выполнять, а кому-то, у кого с соскоками группы D проблемы, стало проще. Если говорить о сложности программ в целом, я пока еще не делаю все то, что могла раньше. Но хотела бы к августу всю прежнюю сложность восстановить. Самая большая загвоздка с этим у меня, как ни странно, на брусьях.

- На любимом снаряде?

- Да. Связано это с тем, что моя программа на брусьях требует идеальной физической формы. Если ее нет, сразу перестает хватать выносливости: сложные элементы хоть и выглядят легко, но требуют большого количества сил. Сейчас, например, я не делаю в комбинации «закладки», а делаю «поставить – снять».

- Теперь давайте переведем эту фразу на общедоступный язык.

- «Закладка» - это когда после большого оборота не ставишь ноги на жердь, а проносишь их дальше как бы продевая между руками. Это – один из самых сложных гимнастических элементов. Соответственно и сил он требует больше. Чуть-чуть прибавился вес или просто устал – уже не выполнишь.

- Не так давно я видела видеозапись очень впечатляющей комбинации на брусьях Елены Ереминой с обилием всевозможных перелетов. Могли бы дать этому упражнению профессиональную оценку?

- Эта комбинация уникальна тем, что включает в себя самый сложный из существующих перелетов и ряд сложных соединений между элементами. Хотя с точки зрения общей сложности, она уступает тому, что делает на брусьях китаянка (Фань Илинь – прим, РИА Новости).

- У вас такие примеры пробуждают чувство соперничества, желание повторить, сделать еще сложнее?

- Нет, абсолютно. Я очень четко понимаю, что моя первостепенная задача заключается не в том, чтобы за кем-то что-то повторить, или кого-то любой ценой обыграть, а в том, чтобы восстановить свои комбинации. И уже на этой базе разучивать что-то более сложное, а главное – свое, а не чужое. Повторить по базе – другой вопрос. Даже если я всего лишь повторю ту комбинацию, которую сделала в финале Олимпийских игр в Рио-де-Жанейро, она будет не менее сложной, чем у китаянки.

- Восьмикратный олимпийский чемпион Уле Эйнар Бьёрндален, который не сумел отобраться на свои седьмые Игры в Пхенчхан в 44 года, сказал в одном из интервью, что появление ребенка изменило не только его личную жизнь, но и спортивную тоже. В чем изменилась ваша жизнь после рождения дочери?

- Во всем. Хотя не скажу, что тренироваться стало сложнее – очень помогают родители. Мама согласилась уйти с работы и посвятить все свое время Алисе, пока я нахожусь на сборах, и это, конечно же, сильно облегчает мне жизнь. Не нужно постоянно думать, где ребенок, кто им занимается. Соответственно в тренировочные дни я могу позволить себе не отвлекаться ни на что, кроме работы в зале.

- Когда мы разговаривали с вами в последний раз, вы говорили, что мама и Алиса постоянно находятся рядом с вами на Круглом.

- Сейчас мама постоянно дома, в Москве – так удобнее для всех.

- Но разве сам факт, что вы не можете каждый день видеться с дочерью, не является стрессом?

- Я отношусь к этому, как данности: я тренируюсь, зарабатываю деньги. В том числе и для того, чтобы у Алисы были все условия для того, чтобы расти и развиваться, и чтобы моя семья ни в чем не нуждалась. В среду, когда у меня одна тренировка, я обязательно приезжаю домой. Выходные тоже полностью посвящаю ребенку. К тому же гимнастика не вечна.

- Получается, что ваша нынешняя работа – просто заработок?

- Нет. Достижение спортивной цели для меня всегда стояло и будет стоять на первом месте. Как только почувствую, что у меня перестало получаться, уйду из спорта не задумываясь.

- Свою спортивную жизнь вы измеряете годами, или четырехлетиями?

- Как и прежде, четырехлетиями. Понятно, что гимнастика – такой вид спорта, где в любой момент может случиться все, что угодно, но точка отсчета это всегда Олимпиада. Там все начинается и там же все заканчивается

- Знаю, что в гимнастике далеко не все понимают Оксану Чусовитину, которая прошла семь Олимпиад и готовится к тому, чтобы в сорок с лишним лет выступить в Токио. А вы понимаете?

- Сейчас, когда у меня появился собственный ребенок, я точно стала понимать Оксану лучше, чем раньше. Для спортсменки, как мне кажется, ребенок делает жизнь более простой. В том смысле, что развязывает руки, если можно так сказать. Тебе уже не нужно думать о том, что, задержавшись в спорте, ты можешь не успеть выполнить свое женское предназначение, или не успеешь получить образование, а значит есть возможность без остатка отдаться тому, что ты делаешь. Особенно если уже есть завоеванные титулы. Вот вы спросили, насколько было сложно возвращаться, а мне ведь действительно психологически было очень легко: я дважды выиграла Олимпийские игры, отучилась в институте, родила, и думала не столько о том, что во чтобы то ни стало еще что-то выиграть, сколько хотела, чтобы на животе снова появились «кубики» брюшного пресса.

- В какой степени вы сейчас участвуете в составлении собственных тренировочных планов?

- В очень большой. Тренер знает, что я всегда очень хорошо чувствую свои возможности, поэтому полностью мне доверяет. И знает, что в плане дисциплины меня контролировать не нужно. Поэтому всю работу мы обсуждаем совместно – никаких проблем в этом нет.

- Готовиться к третьей Олимпиаде проще, чем к первой?

- Намного. Возраст вообще играет в нашем виде спорта большую роль. Маленьких девочек обычно нужно заставлять работать. Когда становишься старше, начинаешь понимать свои слабые места, начинаешь думать, как их устранить. Другими словами, чем старше становится спортсмен, тем тренеру проще с ним разговаривать.

- Наверняка ведь бывают моменты, когда тренироваться не хочется, и подсознательно ждешь, что придет тренер и заставит работать.

- Это точно не мой случай. Когда внутренне не хочется ничего делать, то работай, не работай, толку все равно не будет. Как с едой: если не голоден, не станешь же впихивать в себя еду насильно?

- Чисто физически ваше восприятие гимнастики после родов изменилось?

- Вот сейчас мы это и проверим – на чемпионате России. Очень хорошо, что у меня есть возможность выступить на этих соревнованиях зная, что они ни к чему не обязывают. Мне это интересно и с точки зрения психологии: посмотреть, стала ли другой голова.

- Страшно. Не очень представляю, что меня ждет на помосте.

- Что из того, что удалось сделать за семь с половиной месяцев работы, радует вас больше всего?

- Меня каждый день что-то радует, потому что получается все больше и больше. Если говорить о совсем серьезных достижениях – наверное, та самая «закладка» на брусьях. Пусть я сделала ее отдельно, не в комбинации, но сделала же! А это показатель того, что программа почти восстановлена. Самый сложный элемент обычно ведь восстанавливается самым последним. Меня это реально очень воодушевило. Значит, не зря работала все это время.

- О собственном возрасте вы часто вспоминаете?

- Старше всех в команде я, кажется, была еще два года назад, на Олимпиаде в Рио-де-Жанейро. Сейчас мне это даже нравится – могу служить ориентиром для остальных, показывая, что спортивная гимнастика – не такой уж молодой спорт. Нужно просто понимать: когда ты только приходишь в гимнастику, и все дается без усилий, это так же нормально, как и то, что через пару лет все перестает получаться вообще. Нужно просто пережить этот момент. И идти дальше.

- Как вы ощущаете себя в команде?

- Очень комфортно. Постоянно чувствую поддержку – и со стороны других девочек, и со стороны тренеров. Работать в сильном коллективе – это как плыть по течению. Даже если становится совсем тяжело, течение всегда поможет. Даже когда просто заходишь в раздевалку и жалуешься, как тебе плохо и тяжело, всегда найдется тот, кто пожалеет

- Травмы беспокоят по прежнему?

- Ну а куда они денутся? Я уже привыкла. Как говорит моя мама, если все болит, значит живая, можно работать дальше. Просто к собственному организму тоже начинаешь с возрастом относиться иначе. Понимаешь, как размяться, как затейповать ноги, чем намазать спину, чтобы побыстрее разогрелись мышцы.

- Вы по-прежнему не испытываете желания заняться после ухода из спорта тренерской деятельностью. Или пересмотрели собственные взгляды?

- Нет. Максимум на что согласилась бы – оказывать какую-то консультативную помощь. Как сейчас нам помогает работать на ковре Ксения Афанасьева – она помогает нашему основному хореографу.

- Вам с ней интересно?

- Очень. Преимущество такой работы в том, что Ксюша смотрит на нас уже тренерскими глазами, но при этом четко представляет ту или иную работу, как спортсменка. Получается такой очень объемный взгляд.

- Свои тренировки вы записываете на видео?

- Довольно редко, но бывает.

- Что чувствуете, когда смотрите на себя со стороны?

- Честно? Облегчение. Мне постоянно кажется, что ничего не выходит. А видео посмотришь – вроде даже не все так плохо.

- Когда в последний раз ссорились с тренером?

- С Сергеем Валерьевичем (Старкиным) мы вообще не ссоримся. Я могу, разумеется, на что-то разозлиться, побурчать, но не тренер же виноват, если у меня что-то не получается?