|
|
|
|
|
|||
Когда в 1986 году Сергей Шавло уезжал в венский «Рапид», трудно было даже предположить, что пройдет не так много лет, и зарубежные контракты российских спортсменов станут абсолютно привычным делом, а многотысячные, порой - миллионные суммы в долларах станут предметом для открытого обсуждения. Но тогда футболисту даже не показали контракт - его подписали в спорткомитете другие люди. Собственно, уезжал Шавло не из-за денег - из любопытства. Оказалось, мы давно знакомы, хоть и заочно. Во всяком случае, финальный матч Спартакиады народов СССР 1979 года, где сборная СССР выиграла у тбилисского «Динамо», я смотрела полностью. И вот - встреча через 20 лет в Вене. Выбрать время для разговора оказалось не так просто. - Первую половину дня я работаю в банке, - объяснил Сергей, когда мы наконец встретились. - А после обеда еду на тренировку. Дома появляюсь только после девяти вечера. - Я не знала, что вы подрабатываете в банке. - Правильнее сказать, я работаю в банке. А подрабатываю тренером по футболу. С точки зрения денег это - просто хобби, семью не прокормишь. Профессиональные тренеры в Австрии работают только в командах высшей лиги. Иногда - первой. Таких всего человек 20-25 на всю страну. В Австрии их зарплату не сравнить с той, что получают тренеры такого уровня в Германии или Италии, но эти деньги позволяют заниматься только футболом. - Как вы попали в банк? - Через знакомых. Занимаюсь различными операциями со счетами, переводом денег и тому подобное. Конечно сказывается, что у меня нет специального образования. Иначе была бы совсем другая зарплата. Но и так я не жалуюсь. - С немецким языком, нужно думать, проблем у вас нет совсем? - Никаких. Я всегда придерживался точки зрения, что если собираюсь жить в Австрии, первым делом должен выучить язык. - Вы хотели попасть именно в Австрию? - Я вообще об этом не думал. В 1986-м мне исполнился 31 год и я прекрасно понимал, что играть мне осталось от силы лет пять. В футбольных кругах поговаривали о том, что хорошо бы поиграть за границей, что вот-вот она откроется. На Западе тогда играл Анатолий Зинченко, и что самое удивительное - никто вообще не знал, каким образом он уехал за границу. Не могу сказать, что этому завидовали, но пример был постоянно на слуху. Точно так же мы обсуждали предложения, которые иногда доходили до игроков, однако уехать при всем желании не мог никто. Мне же просто повезло: у Спорткомитета были очень хорошие контакты с австрийской газетой «Фольксштимме». Благодаря ее содействию, в «Рапиде» до меня играл Паненко, когда же он решил закончить каьеру, руководство «Рапида» выразило желание приобрести на его место еще одного русского. Тем не менее я был просто потрясен, узнав, что все формальности по моему вопросу закончены и я могу ехать в Вену. Уезжал я сразу с семьей, сын с первого же года пошел в школу при посольстве - отдать ребенка в австрийское учебное заведение тогда было немыслимо. - Что было наиболее весомой причиной отъезда, - деньги? - Когда я играл в «Спартаке», оклад игрока был 250 рублей. И премиальные. В отдельные месяцы, случалось, набегало до 800 рублей. По тем временам это позволяло не думать о деньгах вообще - идти и покупать, что хочется. О том, сколько получают футболисты на западе слухи ходили, но, например, своего контракта я не видел, его даже подписали за меня в спорткомитете, но догадывался, что сумма будет не очень высокой. Скорее главным было просто любопытство. Запретный плод всегда ведь хочется попробовать самому. Хотелось посмотреть систему полей, методику тренировок. Я ведь еще в Союзе всерьез думал о том, чтобы стать тренером. Вел довольно подробные дневники, куда записывал все, что так или иначе касалось игры. Играл-то как-никак и у Бескова, и у Лобановского. - Трудно было перестраиваться с московского футбола на австрийский? - Не очень. Я уезжал уже не из «Спартака», а из «Торпедо». Спартаковский стиль игры был мне ближе, и именно в такой футбол играла «Аустрия». Но так получилось, что я попал в «Рапид», где больше пригодились мои торпедовские навыки. Была проблема иного порядка. Когда я приехал, действовали правила, согласно которым за команду могли играть только три иностранца. Я был четвертым - в «Рапиде» уже были трое югославов. Тренер команды был их соотечественником, поэтому играть поначалу я выходил нечасто. Лишь через несколько месяцев удалось-таки застолобить за собой постоянное место в команде и стало полегче. - Почему же с вами не продлили контракт после того, как истек прежний? - Продлили. Но вскоре в «Рапид» пришел новый тренер и сразу заявил, что намерен делать ставку на молодежь. У меня же было несколько предложений из других клубов высшей лиги, но я не хотел уезжать из Вены. Тем более, здраво относился к своему возрасту и понимал, что время спортивных амбиций, увы, закончилось. Так и доигрывал в третьей лиге до 37 лет. Для собственного удовольствия. А два года назад меня пригласили в «Рапид» тренировать юношескую сборную. - Долго вы чувствовали себя чужим? - И сейчас, иногда чувствую. В Австрии, например, люди даже представить себе не могут, что на какой-то работе иностранец может получать больше, чем австриец. Своих они в первую очередь стремятся обеспечить работой, но, например, среди тренеров встречаются такие дилетанты, что просто диву даешься. - Какой возраст игроков в вашей группе? - 16 лет. Тренируемся мы четыре раза в неделю. Плюс игра. Надо отдать должное австрийцам, в последнее время они вообще стремятся развивать спорт. На государственном уровне понимают, что он, как никакое другое занятие, может отвлечь детей от улицы, наркотиков, криминала. Футболу уделяется огромное внимание, хотя Австрия - страна скорее горнолыжная. Когда на «Пратере» игрался финал Кубка чемпионов, стадион ломился. Были и канцлер, и вице-канцлер. - Я не раз слышала мнение, что австрийский футбол настолько ниже уровнем, нежели российский, что, мол, проигрывать «Рапиду», «Аустрии» или «Штурму» просто неприлично. - Я бы не стал говорить об австрийском футболе в таких тонах. Общий уровень, может быть, и ниже. Но и «Рапид» и «Аустрия» в свое время доходили до финала еврокубков. «Рапид» играл в финале в 1985-м и в 1995-м. У нас же до такого уровня добирались лишь два клуба - киевское и тбилисское «Динамо». И то во времена Советского Союза. «Рапид», кстати, всегда отличало умение превзойти себя в нужный момент. Был случай в 1985 году, когда клуб, играя в Кубке кубков, потерпел поражение в Дрездене со счетом 0:3, а второй матч выиграл 5:0. Тогда же австрийцы выбили из розыгрыша московское «Динамо». Я вообще не понимаю абстрактных разговоров на тему «Кто сильнее?». В футболе это понятие конкретное: вышли на поле с 19 до 21 часа - вот в этот промежуток времени и выясняются отношения. И сколько раз было, что команда - признанный мэтр, в эти два часа оказывалась совершенно беспомощной. Да и меняется многое в последние годы. Несколько лет назад никому не пришло бы в голову серьезно говорить о норвежском футболе. А сейчас Норвегия играет в чемпионате мира. Кстати сказать, сейчас в Австрии к футбольным тренерам предъявляют все больше и больше требований. Хотят добиться того, чтобы в клубах высшей лиги на всех уровнях, начиная от детских команд работали только профессионалы. К примеру, у «Рапида» двенадцать команд - более 200 игроков. Есть возможность отслеживать способных ребят с дошкольного возраста. Многие клубы приглашают к себе в качестве тренеров своих же бывших игроков. Иногда бывает страшно обидно думать о том, что в России среди футболистов моего поколения полно игроков, которые имеют и имя, и опыт, но сидят без работы. Для меня, например, дико, что тот же Бесков, которому наверняка есть, что сказать, не входит даже в тренерский совет. Хотя, со стороны советовать легко. - Вы поддерживаете отношения с теми, с кем играли? - Перезваниваемся с Родионовым, Черенковым, Гавриловым, последнее время - с Романцевым. Поиграл даже в Москве прошлым летом на турнире памяти Стрельцова за команду ветеранов. Не те мы уже, конечно, что были, но азарт открылся бешеный. - Помню, довелось видеть, как в одной из ветеранских товарищеских встреч играл Игорь Беланов. Как он расстроился, проиграв! - Это - отличительная черта футболистов нашего поколения. Особенно киевских и спартаковских. Цель-то всегда была одна - выиграть. Вот и дрались до последнего. Кстати, тот футбол, на мой взгляд, отличался от нынешнего большим профессионализмом по отношению соперников друг к другу. Практически не случалось тяжелых травм. Все прекрасно понимали, что намеренно бить соперника, тем более, сзади - недостойно. Да и играть было потяжелее, когда был Союз. Скажем, прилетали из холодной Москвы в Ташкент или Алма-Ату - на улице плюс 40, три часа разницы и игра в тот же день. - Ну так и футбол был другим. Сейчас он - более жесткий, атлетичный. - К сожалению. - Почему «к сожалению»? - Потому что теряется изящество игры. Скажем, футбол, который люблю я и к которому привык за всю свою жизнь, сейчас большая редкость. Мне нравится, как играют, к примеру, Цымбаларь, Титов, потому что в их исполнении я все еще вижу свой футбол. Мало кто задумывается, но ведь современный, я бы сказал, «промышленный» футбол сильно влияет и на психологию игроков. Она тоже становится жесткой, прагматичной. Помню, когда меня из Риги пригласили в «Спартак», я приехал в Москву, встретился с Бесковым, а потом ночью заснуть не мог от впечатлений. Сейчас же куда бы кого не пригласили, игрок прежде всего спрашивает, сколько будут платить. - Ходили слухи, что Бесков то выгонял вас из «Спартака», то приглашал снова... - Не совсем так. Я первый раз уходил из «Спартака» в 1983 году, когда призвали в армию. Подписывать долговременный контракт с ЦСКА я не захотел и на год меня сослали в Смоленск. Потом вернулся в «Спартак». Было это связано с тем, что неожиданно заболел Федор Черенков, а «Спартаку» нужно было играть в 1/16 Кубка УЕФА с «Андерлехтом». А в 1985-м Бесков вызвал меня и Гаврилова и объяснил, что хочет сделать ставку на более молодых, в связи с чем не видит для нас места в команде. Думаю, причина была в другом. Знаете, многие тренеры считают, что если в команде происходят какие-то волнения, в этом всегда виноваты «старики». Хотя это не всегда так. Но тогда Бесков изложил аргументы и предложил мне какое-то время поиграть в дубле. Я наотрез отказался. И ушел в «Торпедо». - Удивительно слышать. Ваш бывший коллега по команде а ныне - главный тренер «Спартака» и сборной России Олег Романцев несколько лет назад всерьез убеждал меня в том, что, на его взгляд, престижнее играть в дубле «Спартака», чем быть олимпийским чемпионом по любому виду спорта. - Я и сам не раз слышал в футбольных кругах, что, мол, победить в штанге, плавании или, к примеру, легкой атлетике - дело нехитрое. Мол, съел таблетку - и дело сделано. Но я так не считаю. Побеждать всегда очень тяжело. А я был слишком честолюбив, чтобы добровольно уйти в дубль. - В таком случае, для вас должно было быть сильным ударом, когда сборную СССР возглавил Лобановский и убрал оттуда значительную часть игроков, заменив их киевлянами. - Удар, конечно, был. Тем более, что недалек был чемпионат мира. Но гораздо тяжелее было в 1982-м, когда я не поехал на чемпионат мира в Испанию. Тогда, если помните, в сборной был триумвират - Лобановский, Ахалкаци и Бесков и они решили отдать предпочтение другим игрокам. Так что мне удалось «зацепить» лишь московские Олимпийские игры, хотя выиграть сборная тогда не сумела. Обидно было очень. Команда у нас была отличнейшая, мы тогда выиграли у сборной Бразилии на «Маракане», в гостях обыгрывали болгар, шведов... Да и в Москве выиграли 16 матчей подряд, а 17-й проиграли сборной ГДР. И это поражение решило все. Заняли только третье место. - В футболе ведь считается, что Олимпийские игры - турнир не очень значимый. - До 1988 года на Игры никогда не приезжали сильные команды. Но, например, в Сеуле, где сборная СССР победила, состав был очень солидным. За Германию, например, играл Клиннсманн, сильную сборную привезла Бразилия... - Что вы считали для себя более престижным - играть в «Спартаке» или в сборной? - Конечно, в сборной. К счастью, я не попадал в ситуации, когда интересы сборной и клуба резко расходились. Но до сих пор считаю, что для человека, играющего в футбол, не может быть ничего престижнее, чем играть за свою страну. - В Австрии возможна ситуация, подобная российской, когда футболисты отказываются играть за сборную или тренер клуба не отдает игрока в распоряжение национальной сборной? - Трудно представить. Где можно заработать себе имя и хороший контракт в европейских клубах, как не на чемпионате мира? Чехи заняли третье место, так восемь игроков основного состава тут же получили выгодные предложения. В Австрии после чемпионата мира контракты подписали десять человек. На клубном уровне конфликты случаются. Особенно, когда футболист играет за границей. Это, кстати, понятно: клуб ведь заключает конракт с игроком на три-пять лет, подключает спонсоров, ставит определенные задачи, а сборная выдергивает человека на несколько дней, когда он, случается, до зарезу нужен в клубе. Но в любой цивилизованной стране эти вопросы решает федерация и всегда - в пользу национальной команды. Кстати, и в контрактах обязательно стоит пункт, согласно которому игрок в обязательном порядке должен быть отпущен в сборную, если та в нем нуждается. - Вам хотелось бы поработать в России? - Желание есть. Но где? Если бы мне предоставили условия нормально работать в клубе, чтобы был нормальный, имеющий силу контракт, чтобы никто не вмешивался и не учил, как работать... А то ведь, знаете, сейчас за границу какие слухи доходят: клуб может быть богатым, но никто не гарантирует, что в один прекрасный день на поле не придет тот, кто дает деньги, и не начнет диктовать условия. Поэтому многие отказываются. - О чем вы мечтаете? - О том же, о чем мечтал, как игрок - стать чемпионом мира. 1999 год
|
