|
|
|
|
|
|||
Разговаривали мы за день до отъезда «Спартака» в Англию, когда в памяти было слишком свежо убийственное впечатление предыдущего матча, где Станислав Черчесов пропустил три гола от «Валенсии». Наверное поэтому первый же мой вопрос вратарю прозвучал довольно бестактно: «Зачем вы вообще вернулись в Россию?». Черчесов помолчал и совершенно спокойно ответил: - Играть. Тренер позвал - я приехал. - Больше, получается, никто не звал? - Другие предложения меня не интересовали. Видите ли, когда меня куда-то приглашают, я всегда навожу справки. Когда семь лет назад уезжал в «Тироль», там было 15 футболистов из которых играть в футбол, в моем понимании, умели только пятеро. При этом я знал, что «Тироль» - клуб с богатейшей историей, с традициями. Когда идешь в такую команду, понимаешь точно, что эти традиции не могут исчезнуть в одночасье. Надо просто подождать, пережить кризис. И три раза подряд мы вместе становились чемпионами страны. А в 39 лет ждать уже некогда. Поэтому должна быть реальная цель. Например, идти в клуб, который заведомо будет играть в Лиге чемпионов. - А в 39 не приходят в голову мысли, что пора и о душе подумать - на заслуженный отдых уйти, на тренерскую работу или еще куда? - Дело в том, что мой контракт с «Тиролем» был подписан до 2006 года. И в нем было предусмотрено мое постепенное переключение на тренерско-менеджерскую работу в клубе. В том случае, естественно, если не сумею продолжать играть на должном уровне. Поэтому я не беспокоился за будущее даже тогда, когда пришлось пропустить полтора года из-за травмы. А потом клуб обанкротился. - И все же, другие варианты - кроме как вернуться в «Спартак», у вас были? - Да. Но, повторяю, я выбирал клуб, который будет играть в Лиге чемпионов. И эта цель была вполне достаточной, чтобы, как бы это сказать… - … греть душу? - Не душу греть, а мотивировать на работу с полной отдачей и желанием. Только из-за денег в футбол играть не стоит. Но контракт заключил на полгода. На больший срок в моем возрасте и состоянии это делать рисковано. Можно ведь не справиться с обязательствами. А я так не привык. Так что играю и осматриваюсь. Не один ведь уже - семья есть и должен прежде всего думать, как обеспечить все условия для близких, а не обрекать их на бесконечные мотания за собой. - Не пришли в ужас, когда осмотрелись и поняли где оказались? - Семь лет отсутствия, конечно же, срок солидный. Многое изменилось. Команда стала абсолютно другой. С нуля начинать надо. Что-то, безусловно, стало лучше. Условия на базе, поля. - И команда, в которой половина игроков, для начала, друг друга в буквальном смысле не понимает? - Если мы мыслим на одном футбольном уровне, язык не столь важен. - Не могу судить о футболе, как профессионал, поскольку им не являюсь. Но с дилетантской точки зрения рассуждаю так: если нападающий не в состоянии бить по воротам и забивать - он плохой нападающий. И не надо быть экспертом, чтобы видеть, что Эссьен Фло не умеет играть на том уровне, какого требует «Спартак» даже в чемпионате России. Про Лигу чемпионов уже не говорю. Да и в газетах, читая отчеты и комментарии коллег, частенько нахожу подтверждение собственным мыслям. О том, что «Спартак» давно превратился, извините за резкость, в сборище малопрофессиональных легионеров. А вы, получается, считаете, что вы сами и тот же Фло - игроки одного футбольного уровня? Почему же тогда после игры с «Валенсией» выглядели, как человек, которого предали все? - Ну зачем такие крайности? Проигрывать я не люблю, это правда. Но когда сказал, что впервые в жизни играл в столь безвольной команде, имел в виду не само поражение. Они ведь тоже бывают разными. Можно проиграть 0:1, но при этом оставаться хозяином положения. А у нас не получается. Вот это и обидно. Сколько было игр и ни в одной нам не удалось навязать противнику свою волю. Хотя играли в основном с аутсайдерами: «Ураланом», «Сатурном», «Ростсельмашем»… Но я принимаю футбол со всеми плюсами и минусами. К тому же на своей шкуре знаю, что такое быть иностранцем. Легионер - это прежде всего человек, который едет в чужой монастырь. Куда, как известно, со своим уставом не ходят. До сих пор вспоминаю свою первую поездку в Германию, в Дрезден, когда я ни одного слова по-немецки не знал. А на третий день уже давал интервью в прямом эфире. - Каким образом? - Никаким. Ко мне подошли и ткнули в лицо микрофон. На первый вопрос ответил: «Гут», на второй: «О'кей», на третий - что-то еще. И первое, что сделал после этого - стал учить язык. Чтобы как можно быстрее стать своим. Я ведь пришел не просто в какой-то клуб, а на место, где до меня играл Рене Мюллер - легенда восточногерманского футбола. И знал, что меня будут и бить, и критиковать и постоянно сравнивать с предшественником. Я сломался сразу же. Кстати, и не играл сначала. Но начал бороться. Чтобы не быть болтуном, я вам сейчас один приз покажу. С этими словами Черчесов протянул мне кубок с гравировкой: «Лучшему вратарю сезона 1993-94». И продолжил: - А ведь это - тот самый сезон, где я 10 игр в запасе сидел. А в первых четырех матчах пропустил 15 мячей. - И что - все из-за незнания языка? - Именно! Из-за того, что в экстремальной ситуации по-русски кричал. И какая разница при этом, что именно я кричу? Все равно ведь никто не понимает. А второй такой же кубок, который получил в следующем сезоне, я оставил болельщикам. На память о том, что я играл в их клубе. - А как проходят тренировки в «Спартаке»? С переводчиком? - Переводчик, в принципе, есть - для бразильцев. По-английски - тому же Фло - я объясняю. Но все равно считаю, что тренировки - профессиональная среда, где вообще не надо много говорить. Ну представьте, вышли вы замуж, перебрались в семью с совершенно иным укладом, и что? По любому поводу все у свекрови спрашивать? - А почему нет? Я бы спросила. Как готовить блюда, принятые в семье, например. - Значит вы хорошо соображаете. - Спасибо за комплимент. Но вернемся к теме. Вы разделяете популярную сейчас точку зрения, что «Спартак» полностью потерял свой знаменитый дух? - Не стал бы говорить о каком-то спартаковском духе. За семь лет, проведенных в «Тироле» я ни разу не слышал выражения «тирольский дух». Хотя выражение Team spirit - дух команды - есть в любом виде спорта и в любой стране. Команда - это как гребной экипаж, где кто-то сильнее, кто-то слабее, но важно не это, а чтобы гребли в одну сторону. Как бы ни было тяжело. - Не сильно же получается у вашей команды грести в одну сторону. - Хорошо, давайте по другому. Неужели у вас в спорте, да и сейчас никогда не было ситуаций, когда делаешь все, чтобы лобиться определенного результата, а получается - из рук вон? Это же не значит, что вы не старались. Где-то ошиблись, где-то не рассчитали. Значит надо сделать выводы и забыть. Я бы хотел думать о периоде, который переживает «Спартак» именно с этой позиции. - Не пойму никак: вы до такой степени оптимист, или патриот? - Прежде свего профессионал. И понимаю, что мне выходить на поле с теми людьми, которые есть. Других не пригласишь и не поставишь. Поэтому могу сколько угодно ругаться, кричать, пищать от бессилия, но они - мои. А значит - самые лучшие. Если думать по другому, лучше не выходить на поле. - После игры с «Валенсией» у вас не возникло хотя бы кратковременного желания уйти и никогда больше не возвращаться, не переживать такого позора? - Хотел бы - ушел. И поверьте, никто мне камень в огород не бросил бы. Я знал, на что иду. И никто меня с этого пути не свернет. До 30-го декабря. Дело даже не в том, что я подписал контракт. Я пообещал, подал руку. И для меня это значит гораздо больше, чем какая-то там подпись. Так что буду продолжаю работать как раньше. Ругаться, кричать, пищать, ловить, пропускать, ошибаться… - А что будет после 30-го декабря? Вернетесь к семье в Австрию? - Сяду, закроюсь ото всех, и начну думать. Долго. И, честно скажу, не знаю, каким будет это решение. Опыта много. Кстати, по поводу Австрии. Почему-то многие до сих пор думают, что там люди только на горных лыжах катаются. А я вам такой пример приведу. Столичная Austria - деревенская, как принято считать, команда, которая в национальном чемпионате даже в тройку не вошла, не так давно чемпиона Украины со счетом 5:1 обыграла. Так что не надо никогда никого недооценивать. Когда мы ехали играть с «Базелем», я прекрасно знал, что меня ждет. Потому что играл с ним сам. И с Санкт-Галленом играл и с «Лозанной». И далек от мысли, что в Швейцарии - только банки. И остаться в «Тироле» еще на три года хотел не потому, что там обеспеченно и спокойно. А для того, чтобы развиваться, набирать самый разнообразный опыт. В том числе тот, которого нет в России. - Получается, когда вы решите закончить с выступлениями, будете искать для дальнейшей работы зарубежный клуб? - Не знаю. Не думал. Я вообще теоретиков не люблю. Теоретиков и оппозиционеров. Терпеть не могу, когда спрашивают: какая тактика на игру? Как заранее об этом говорить можно? То же и с критикой. Когда меня, к примеру, Владимир Маслаченко ругает, никогда не обижаюсь. Потому что это человек, который сам мяч в руках держал. А значит, имеет полное право высказаться. А вот когда начинают критиковать все, кому не лень, возникает желание отдать перчатки и сказать: «Пойди и сделай лучше». И мне очень интересно, как этот человек себя чувствовать будет, когда напротив себя Рауля с мячом увидит. - А как чувствуете в этой ситуации вы? - Замечательно! Чем сильнее игрок, тем интереснее против него стоять. Когда я играл в сборной Европы и вернулся в «Тироль», наш капитан - сейчас он стал тренером второй лиги - тоже меня спросил, как я себя там чувствовал. Я говорю: «Михаэль, ты даже не представляешь, как хорошо я себя там чувствовал». Мне там легче было, потому что играл с равными. Если Клинсманн выходит с мячом на ворота, я заранее знаю, как и куда он ударит. Могу не угадать конечно, но ситуации, когда перед тобой игрок, который сам не знает, каким у него удар получится - если вообще получится - на таком уровне не бывает. - Вы чувствуете свой возраст? - Сейчас в «Спартаке» как раз закончилось полное обследование, так что на днях врачи скажут, на какой возраст я себя чувствую. - Я не об этом. А о разнице с остальными игроками команды, для которых вы - человек совершенно иного поколения. - Мне с ними не тяжело. Я и с сыном, которому восемь лет только исполнилось, всегда как со взрослым разговариваю. Так и в команде. И работаю на равных, и на сборы, как все, за два дня приезжаю, и в баню хожу, и анекдоты рассказываю. Не потому, что подделываюсь под молодых, а просто привык так себя вести. Хотя бы было интересно послушать, что партнеры обо мне думают. Вполне допускаю, что мое поведение кому-то мешает, что авторитетом давлю. Если мне об этом открыто скажут, на поле больше не выйду. Кстати, на поле я кричу вовсе не потому, что меня чьи-то действия сильно раздражают. Просто для начала должен перекричать 30 тысяч зрителей. Докричаться до партнера, подсказать ему правильное действие. А в жизни никогда голос не повышаю. И не переношу, когда на повышенных тонах разговаривают со мной. В таких случаях просто не воспринимаю сказанное. - А что испытываете, когда мяч в ваши ворота залетает по вине партнеров? - А я не считаю ворота - своими. Мои ворота - в моем доме. И вот в них никто не зайдет, если я не захочу. А на поле они такие же мои, как любого другого члена команды. Ковтуна, Митрески, Бесчастных… - Если сравнить ваши отношения с Романцевым в начале карьеры, когда вы играли у него в «Спартаке», и сейчас - они сильно изменились? - Я всегда был сторонником сохранять дистанцию. И с тренером и с партнерами. На мой взгляд, это правильно. Мое дело - работать и выполнять требования, которые ко мне предъявляются. - Между футболом и личной жизнью у вас такая же дистанция? - В каком смысле? - Многие игроки нынешнего поколения, знаю, дружат семьями, вместе развлекаются, отдыхают… - Я всегда старался в футболе друзей не иметь. Только по одной причине: очень тяжело разделять дружбу и службу. Друзей у меня и без этого хватает. Знаете, когда говорят, что друзей не должно быть много, что нормально, когда один - два, я всегда думаю: если один - два, значит ты в своей жизни что-то не то делал. Но в команде у меня другие принципы. Там во главу угла ставятся профессиональные требования. В «Тироле», кстати, у нас очень дружная команда была. Но друзей у меня там тоже не было. Помню, когда после травмы восстанавливался, ко мне как-то подошел один из игроков и говорит: «Ты такой парень хороший, оказывается. А вот когда в воротах стоял…» Так я ему и ответил, чтобы не обольщался особо: снова встану - и снова плохим буду. - Вы всегда так относились к работе, или стали столь мудрым с годами? - Всегда любил работать. И поэтому не переношу, когда не работают другие. Ошибки прощаются. Не бывает футбола без ошибок. - А на собственных ошибках учиться приходилось часто? - Они повторяются. Просто с возрастом - реже. Другое дело, иногда задумываюсь: родился бы на десять лет позже… - Зачем? - Чтобы не в «Тироле» играть или «Дрездене», а в «Манчестере», к примеру. Знаете, обидно, когда кто-то, кто ни разу в жизни за сборную не стоял, играет, а тебе говорят: «Извини, Станислав, ты в последние два года нужного количества матчей за сборную не сыграл». Вот и чувствуешь себя каким-то рабом обстоятельств. Не я один, думаю.Тот же Нигматуллин, Овчинников. Были и другие вратари, лучше чем я… - Что вы вкладываете в понятие «лучше, чем я»? - Титулы. Только они делают спортсмена величиной. Никого не интересует, сколько и где ты поймал, если ничего при этом не выиграл. Тем более, в футболе. Клянусь, меня никогда не интересовали звания типа «лучший игрок месяца». Но титул - другое дело. Кстати, наше поколение почему-то считают потерянным. Но ведь мы участвовали практически во всех главных турнирах… Когда сам уже находишься в возрасте тренера, но продолжаешь играть, многие вещи начинаешь воспринимать иначе. Сейчас я прекрасно понимаю, насколько тяжело собрать коллектив. Компанию единомышленников. Когда и проигрываешь вместе, и дерешься вместе. - Вам случается вспоминать какие-то прошлые выступления? - Я молод еще, чтобы задумываться о пережитом. - Надо же, жалость какая. А я рассчитавала, что вы мне оба матча с «Ливерпулем» десятилетней давности с ностальгией во всех красках распишите. Параллели проведете между тем «Спартаком» и нынешним. - Давайте начнем с того, что из состава десятилетней давности в «Ливерпуле» не осталось ни одного футболиста. А в «Спартаке» - я и Романцев. Так что и с чем сравнивать? А главное, зачем? Снова теория. Поэтому когда меня спрашивают, что собираюсь делать, когда закончу играть, я честно говорю, что не думаю об этом. Знаю: как только начну думать, можно считать, что уже закончил. Ну не должен я думать, стоя в воротах, о том, что не относится к конкретному моменту игры. Дали задание - делай! Хотя 30-е декабря жду с определенной тревогой. - Есть команда, в которой вам хотелось бы поработать, узнать, как процесс строится? - Мне бы было интересно посмотреть, как работают в мадридском «Реале». Сильнейшая команда мира - по титулам. Заслать бы туда казачка! У меня в Австрии есть товарищ - Ральф Шаде, который организовывал все сборы «Тироля». Мы проводили массу товарищеских игр - с «Валенсией», «Майоркой», «Арсеналом», «Галатасараем», «Мюнхеном-60» - я много наблюдал, смотрел, как вратари тренируются, что-то откладывалось в голове. И, знаете, в экстремальных ситуациях частенько что-то полезное всплывает. Подобный опыт никогда лишним не бывает. Сидеть дома и говорить, что «Волга» - лучшая машина в мире, можно до тех пор, пока на других не ездил. Меня часто раздражает, кстати, когда у нас говорят: «А вот у них там…». Для начала надо знать на собственной шкуре как и что «у них там». Так вот я могу сказать, что «там» никто за тебя твоих проблем не решает. Мы же забыли, что такое естественный отбор. Я сам вырос в Северной Осетии, где каждый мальчишка рождается потенциальным чемпионом мира по борьбе. Дня не бывает, чтобы выйти на улицу и не побороться. С ровесниками, со старшими - с кем угодно. И получается естественный отбор сильнейших. Никогда не обращали внимания, что в западные элитарные клубы берут игроков, которые изначально развитее чем те, кто играет у нас? Сильнее, мощнее - благодаря тому же естественному отбору. Мы же берем таких, кого еще тренировать и тренировать. Я вам серьезно говорю, не учат за границей играть в футбол. Не у-чат! Вот вы хорошо учились в школе? - Прилично. - А были такие, кто плохо? - Конечно. - Но ведь у вас были одни и те же учителя, не так ли? Просто одни воспринимали материал, а другие - нет. Это что - проблема преподавателя? Так и в спорте. Вот например у нас дубль заезжает на сборы за два дня. А зачем? Не лучше ли, чтобы эти 17-18 летние пацаны начинали играть без сборов? - Не совсем поняла вашу мысль. - Мне не кажется правильным, что они с такого возраста привыкают, что за них все определяют другие. Обеспечивают режим, питание. А потом удивляются, что игроки не в состоянии отвечать за себя сами. Не говоря уже о том, чтобы самостоятельно принимать решения. Никого по большому счету не должно волновать, кушал ты или нет, когда домой пришел и во сколько спать лег. Приди и отыграй 90 минут. Не можешь - значит твое место займет тот, кто может. Тот, кто сильнее, выносливее, самостоятельнее. - Жестко… - А как иначе? Я сам уехал из дома в 14 лет. В другой город. Жил в отдельной квартире, учился в спортшколе, и все проблемы решал самостоятельно. Пусть с ошибками, но сам. Поэтому мне совершенно непонятно, когда вокруг спортсмена начинают бегать с вопросами, как он пописал, покакал, покушал, поспал… Ты его спроси, почему он по мячу не попадает. Точно так же считаю, что никого не должны интересовать мои проблемы. За исключением того, отыграл я или не отыграл. Поймал или нет. И почему не поймал. А пришел на игру готовым или нет, по-моему, вообще не должно быть темой для обсуждения. Не можешь подготовиться - зачем ты вообще нужен? - Вам удается сразу после неудачных матчей выкидывать их из головы? - Да. Хотя тоже по разному бывает. Если кто-то забил в свои ворота, или я гол нелепый пропустил, это легче исправить, чем когда все десять плохо играют, правильно? Ну не забил игрок с метра в пустые ворота, так ведь в следующий раз и забить может? - Я вас слушаю, а сама вспоминаю фразу из известного фильма: «Попадется хорошая жена - станешь счастливым. Плохая - философом». - Ну я ведь не рассуждаю с позиции какая команда попадется. Ее совместными усилиями делать надо. Сделали же в Австрии. Только понимать надо: не бывает клуба без команды. Если на первом этаже ничего нет, второй и обживать не стоит. 2002 год
|
Футбол - Игроки 
