|
|
|
|
|
|||
За три дня пребывания на спартаковском сборе в Гоинге я наслушалась о Квинси просто-таки невероятных вещей. Что если уж говорить о ком-либо «порхает, как бабочка, и жалит, как пчела» - так это именно о 20-летнем голландце. Что в тренировках под настроение он вытворяет с мячом такие финты, которые не то, что повторить – передать словами бывает не под силу. И что прозвище «Электрический голландец», которым Квинси наградили фанаты «Арсенала» - лишь в малой степени отражает природную реактивность игрока. Но сам Квинси пребывал в грусти. Отлученный из-за травмы от игр, он дважды в день сиротливой рысцой наматывал круги вокруг поля, потом устраивался на синтетическом коврике и со вселенской печалью в глазах добросовестно отрабатывал обще-физическую повинность под пристальным контролем тренера. Потом так же понуро устраивался в тенечке на трибуне, с завистью глядя, как команда заканчивает тренировку без него. - То, что вы вынуждены временно заниматься без мяча, действительно удручает до такой степени? - Ну… Мне трудно находить удовольствие в тех упражнениях, которые приходится делать. Но никакого другого выбора у меня нет. Хотя в принципе я люблю тренироваться. - Занимаетесь этим, как я слышала, с семи лет? - С шести. Моим первым клубом был SC Bijlmer – совсем маленький, который располагался неподалеку от дома. Туда меня отвел отец, когда понял, что все время, что я провожу на улице, все равно играю с мячом. И только через год «Аякс» забрал меня в свою школу. - Как именно это произошло? - Сам не очень хорошо помню тот период, но в общих чертах система такова: У футбольной академии «Аякса» очень большое число скаутов, в том числе таких, кто просматривает совсем маленьких детей. Более того, работе на этом уровне придается громадное значение, поскольку в Голландии принято считать, что маленькие дети гораздо быстрее воспринимают информацию, и главное – их гораздо проще сразу научить все делать правильно. Соответственно и репутация школы высока. Она дает определенную гарантию будущей карьеры. Все знают: те, кто учится в «Аяксе», уже в детском возрасте умеют очень многое. - То есть, если скаут тебя заметил – считай, повезло? - Рекомендация скаута - это только первый этап отбора. Иногда на одно место в Академии бывает до тысячи кандидатов. На каждого ребенка заводится специальная анкета, которую потом просматривают специалисты и, если повезет, тебя приглашают на просмотровые игры. Потом следует второй этап отбора, третий, и те, кто дошел до финальной стадии, остаются в школе учиться. Вот так в этой школе оказался я. - Кто-нибудь из ваших родственников был связан со спортом? - Нет. Родители в свое время приехали в Голландию из Ганы в поисках работы, как это делали многие наши соотечественники. Хотя до приезда в Европу мой отец тоже немножко играл в футбол. Так, для удовольствия. - Когда же вы начали понимать, что футбол – не только удовольствие, но и серьезная работа? - Наверное, когда мне уже было лет десять. В 1995 «Аякс» вышел в Лигу чемпионов и все мы, естественно, наблюдали за тем, как он там играет. Сначала – вгрупповом турнире, потом – в финале. И вот это сознание, что однажды ты сам можешь оказаться во взрослой команде и выиграть с ней этот трофей, рождает сильное желание сделать это как можно быстрее. Соответственно и к тренировкам начинаешь относиться гораздо серьезнее. - Наверное, тяжело в таком возрасте начинать жить взрослой жизнью в отрыве от семьи? - Академия – это не интернат. Я жил, как и прежде, дома с родителями. Большую часть дня, действительно, проводил в «Аяксе», потом, как любые другие дети, посещал уроки, выполнял домашние задания, но при этом совершенно не чувствовал, что моя жизнь какая-то исключительная. Просто был занят чуть больше. - В 2005-м вы играли за сборную Нидерландов в молодежном чемпионате мира. Неужели никто из ваших родственников не считал, что было бы правильнее, если бы вы выступали за национальную сборную своей родной страны? - Я же родился в Амстердаме и с самого рождения получил голландский паспорт. Да и потом, девять лет, проведенных в «Аяксе» , как бы подразумевали, что играть я буду в голландский футбол. Хотя в сборную меня вызвали уже из «Арсенала». - Что было для вас более сложным – переехать в 16 лет из Амстердама в Англию, или сейчас – в Россию? - На самом деле ни то, ни другое. Поездке в Англию я очень обрадовался, потому что это давало возможность продолжить карьеру в хорошем клубе. К тому же в Лондоне жили сестра моей мамы и моя старшая сестра, так что я, уехав от родителей, продолжал оставаться по-сути в своей же семье. Сейчас мне 20, у меня в Москве есть девушка, мы постоянно живем вместе, и получается, что это тоже семья. Одиноким я себя не чувствую. - Ну не с первого же дня вы обзавелись девушкой? - Ну, пока ее не было, я чувствовал себя не очень уютно. Конечно, я сказал не совсем правду. Приехать в чужую, совершенно незнакомую и непохожую на многие другие страну было непросто. Cильно помогали тренировки. Пока ты играешь, нет времени думать о чем-то другом. Вот я и старался с головой уходить в работу. Но потом ведь все равно остаешься один. Не с кем поговорить, некуда пойти. Это не всегда было приятно. Но если разобраться, из этого состоит жизнь футболиста. Никогда не знаешь, что будет завтра. Я рассчитывал, что в «Спартаке» хоть кто-то должен говорить по-английски. Так и получилось, поэтому и привык ко всему быстро. Хотя свой первый день в команде помню очень хорошо. Вел себя тихо, как мышь. Смотрел по сторонам, слушал русскую речь, пытался по поведению других игроков, по их жестам хотя бы приблизительно понять, о чем они разговаривают, что вообще происходит вокруг. Сразу увидел, что игроки хорошие, сильные. К тому же они очень тепло меня приняли. Пытались как-то развеселить, поговорить со мной. Так что сразу понял – не пропаду. - С футбольной точки зрения сложности адаптации были? - Футбол – это футбол. Неважно какой – голландский, английский, русский – мне он нравится весь. Не могу, во всяком случае, представить, что перестану получать удовольствие от игры только из-за того, что команда играет в непривычном для меня стиле. Да и потом я всегда играл на одной и той же позиции – по левому краю. И в «Аяксе», и в сборной Голландии, и в «Арсенале», и в «Спартаке». Сейчас, когда в команде поменялся тренер, мне приходится играть ближе к центру, но это даже больше нравится. Больше свободы. - О чем вы мечтаете? - О многом. Как, наверное, любой другой спортсмен. Хочу выиграть Кубок России, Суперкубок, чемпионат России, Лигу чемпионов – все призы, за которые только можно бороться, играя в «Спартаке». В Голландии люди не очень хорошо знают российский футбол. Да и вообще Россию. Первое, о чем меня обычно спрашивают, - как я вообще живу в стране, где постоянно холодно и лежит снег. - Амстердам – тоже не самое теплое место на земном шаре. - Да, но при слове «Россия» большинство людей почему-то сразу делают вид, что кутаются в теплую одежду и начинают дышать, закрыв ладонями носы. А мне хочется, чтобы они знали, что Россия - это еще и хороший футбол. А «Спартак» - классная команда. Просто не всегда бывает легко объяснить это словами. Если клуб играет внутри одной страны, особенно такой, как Россия, он никогда не сможет добиться большой известности. Поэтому и считаю, что возможность играть в Лиге чемпионов – это самый лучший способ показать миру, что такое Россия и что такое российский футбол. - За какую страну вы болеете в чемпионате мира? - Естественно, за Гану. Только за Гану. Я и допустить, правда, не мог, что она выиграет у Чехии, оттого испытываю еще большее восхищение. С моей точки зрения тот матч стал одним из лучших во всем чемпионате. - Наверное, вы должны мечтать и о том, как однажды сыграете на мировом первенстве сами? - Как раз об этом я не мечтаю. Мне кажется, игра в клубе имеет гораздо большее значение. Именно это и есть настоящая жизнь футболиста. Работа, которую нужно выполнять ежедневно, из месяца в месяц, из года в год. То, как ты играешь в клубе, в итоге определяет, как много ты на самом деле стоишь. Во всяком случае для меня на данный момент клуб - это все! А что такое национальная команда? Возможно, совершенно особая честь, совершенно незабываемые моменты, воспоминания. Но продолжается все это только до тех пор, пока идет чемпионат мира. Как кратковременный сон. А потом ты снова возвращаешься в свою реальную жизнь. - Значит ли это, что возможность когда-либо побороться за награды чемпионата мира оставляет вас равнодушным? - Нет, конечно. Чемпионат мира – выдающийся турнир. И я, безусловно, был бы горд получить приглашение в голландскую сборную. Но повторяю: это всего лишь один месяц из четырех лет. Возможно, есть люди, которые живут именно этой мечтой, но делать ее целью всей жизни, ждать четыре года, потом приехать, ничего не выиграть и остаться с ощущением, что жизнь прошла зря? Это не по мне. - Как вы предпочитаете проводить в Москве свободное от футбола время? - Люблю заезжать в «Атриум» играть в боулинг. Там к тому же неплохие рестораны, вкусно готовят. Вообще люблю шумные места. Нравится плавать, играть в баскетбол, теннис – в том числе и настольный. - А кататься на лыжах когда-нибудь пробовали? - Видел, как катаются. И сразу сделал вывод, что этот вид спорта не для меня. Не могу даже представить себя в таком виде. - А на коньках? - Тоже нет. Хотя смотреть со стороны бывает интересно. - Кстати, когда вы учились в академии «Аякса», в программу обучения входили какие-то иные спортивные занятия, кроме футбольных? - Нет. Там принято считать, что для того, чтобы хорошо играть в футбол, нужно играть в футбол. - Какой момент вашей спортивной жизни вы считаете наиболее ярким? - Ну, наверное, тот, когда мы победим в финале Лиги чемпионов. Или когда вместе со сборной Голландии стану чемпионом мира. А из тех, что уже были… Наверное, когда вышел самый первый раз играть за «Арсенал» и провел на поле все 90 минут. Слишком несчастным чувствовал себя до этого. Поссорился с тренером «Аякса» - из-за чего, собственно, и был вынужден уйти из клуба - и почти пять месяцев думал лишь о том, что моя жизнь кончилась. Нет ни футбола, ни будущего, ничего нет. Получается, я все-таки счастливчик? 2006 год
|
Футбол - Игроки 
