|
|
|
|
|
|||
Cкандал, развернувшийся вокруг имени нападающего «Спартака» Дмитрия Сычева в конце лета 2002 года, стал, без сомнения, самым громким в российском футболе. 19-летний игрок, признанный лучшим из россиян на чемпионате мира, ни с того ни с сего решил разорвать контракт с наиболее титулованным клубом страны. Информация, ежедневно появлявшаяся в газетах, была односторонней. Но чем больше грязи выливалось на игрока со стороны спартаковского руководства, обвинявшего Дмитрия в рвачестве и прочих смертных грехах, тем сильнее хотелось понять: в чем же истинная причина. Но сам Сычев и его отец Евгений просто исчезли из поля зрения журналистов. Тем не менее, разыскать их удалось. Об интервью мы договорились неожиданно быстро. Выслушав меня по телефону, Евгений Сычев помолчал, словно обдумывая что-то, и решительно сказал: «Диктуйте адрес. Я приеду». Через час раздался звонок в дверь. Меня поразили его глаза. Это был взгляд предельно уставшего человека. «Я даже не знаю, с чего начать», - едва слышно промолвил он. - Тогда давайте начнем с самого начала. Как я понимаю, отправной точкой конфликта между вашим сыном и «Спартаком» послужило желание руководства клуба перезаключить существующий контракт? - Мне бы не хотелось касаться вопросов, связанных с Диминым контрактом. Они будут рассматриваться на заседании КДК. Нет оснований не доверять этому органу, и я уверен, что решение будет справедливым. Хотя мне не совсем понятно: президент премьер-лиги Виталий Мутко в своем интервью заметил, что КДК рассматривает большое количество подобных вопросов, как дело Сычева. Почему же тогда поднят такой шум? А ведь то, что сейчас происходит в прессе, - лишь небольшая часть по сравнению с тем, что свалилось на сына внутри клуба. И началась эта история задолго до того, как он был вынужден написать заявление. Сразу после чемпионата мира. Если на человека идет такое давление, запугивание - это же элементарное рабство. Другими словами то, что происходит, назвать не могу. И за своего ребенка буду биться до последнего. Не важно, кто стоит с противоположной стороны. - В связи с чем вы приехали в Москву? - В начале августа Дима в очередной раз позвонил мне в Омск. Я сразу почувствовал, что он сильно взволнован. Дима сказал лишь одно: «Папа, мне надо с тобой посоветоваться. Я не знаю, что делать». И 14 августа я прилетел. Немного раньше я также в Москве встречался с президентом «Спартака» Андреем Червиченко. Он тогда ни с того ни с сего завел разговор о приобретении мне московской квартиры. Хотя я никогда не поднимал этого вопроса и никуда уезжать из Омска не собирался. Я уже тогда пытался выяснить, в чем подоплека изменившегося отношения к Диме. Мне был дан обтекаемый ответ, что руководство «Спартака» хотело бы «что-либо изменить». Я сказал, что меня не интересуют в данный момент детали контракта, что просто хочу понять, почему мой ребенок находится в таком состоянии. Червиченко снова стал говорить о квартире, о том, что «Спартак» готов предоставить мне работу в своей футбольной школе. Так и ушел ни с чем. - До чемпионата мира вам приходилось встречаться с руководством клуба? - Нет, да и сам не стремился. Однажды был в Москве в командировке, встретился с техническим директором Шикуновым - на встречу с Романцевым заведомо не надеялся. Разговор получился коротким и сухим. Шикунов сказал, что все, мол, нормально, Димой в «Спартаке» довольны, будет прогрессировать - зарплату прибавят. Тогда я поинтересовался, какая вообще у Димы зарплата - контракта-то не видел. Он от ответа ушел, стал говорить, что в дальнейшем, возможно, меня на работу в «Спартак» пригласят. Я удивился, сказал, что у меня с работой и в Омске все в порядке. - Вы работали тренером? - Когда-то да, а сейчас уже четвертый год возглавляю омскую футбольную школу. Из нее, к слову, два человека в спартаковском дубле сейчас играют. Кстати, тогда еще, знаю, Диму спрашивали, какую бы он хотел получить помощь от клуба. Он сказал, что хотел бы помочь родителям - мы живем тесновато, впятером в двухкомнатной квартире, младшему ребенку три года. Но меня это как раз не угнетало никогда - приходилось и в однокомнатной квартире с семьей жить. А Дима, кстати, как только зарабатывать начал, всегда нам помогал. 15 августа Диму вызвали в кабинет Червиченко. Там были также Шикунов, Романцев и Федотов. Вчетвером устроили ему форменный перекрестный допрос. Зачем отец приехал, чего хочет? В конце сказали, что если он намерен продолжать играть, то должен обязательно подписать все бумаги. Иначе у него будут большие проблемы. Дима отказался наотрез. Как мне кажется, давление на сына происходило не
из-за контракта, как такового, а потому что руководство клуба задалось
целью привязать Диму на ближайшие пять лет, связать его по рукам
и ногам на тот случай, если он вдруг по какой-либо причине откажется
от взаимоотношений со «Спартаком». - И вы решили добиться расторжения контракта? - А что оставалось делать? Да, я взял на себя всю ответственность. Потому что Дима - мой ребенок. Я помню, как он радовался, попав в «Спартак». Деньги по большому счету его никогда не интересовали - он был счастлив оттого, что играет в этом клубе. «Спартак» ему всегда нравился. Ауж когда фанаты его признали и начали поддерживать... - Вы не боялись, что, разорвав отношения со «Спартаком», ваш сын может надолго оказаться в некоем игровом вакууме? - Боялся. Но ведь он, наверное, не просто так заслужил положительные отзывы о своей игре, должно быть, и в самом деле что-то собой представляет. Мы вместе подумали: пусть это будет для него суровым уроком, но вопрос-то ведь не об игре в «Спартаке», а о всей его дальнейшей жизни. Понимаете, мне трудно говорить об этом... Я его не наказывал никогда в жизни. И за свои 18 лет он плакал всего три раза. Первый раз - когда совсем маленьким был. Второй раз - в седьмом классе. Я его тогда на тренировку не пустил из-за не очень-то хороших оценок в школе. И третий раз - на чемпионате мира после поражения от бельгийцев. А тут, приехав на базу, увидел в его глазах испуг и слезы. - Постарайтесь не обидеться на мой вопрос, но я должна его задать, так как об этом говорят и представители спартаковского клуба, и довольно авторитетные в футболе люди. По их мнению, яркая игра Сычева на чемпионате мира заставила вас задуматься над тем, что сын стоит гораздо больших денег, чем платит «Спартак», а у него самого появилось нечто вроде звездной болезни. Что вы можете на это ответить? - Не собираюсь вас обманывать. После чемпионата мира Димой действительно заинтересовались многие клубы. Об этом я догадывался по обрывкам фраз, которые слышал от руководителей «Спартака». Но тональность их высказываний была одна: Сычеву еще рано за границу. Прекрасно их понимаю. За три месяца до чемпионата мира - с января по май - сам не мог и предположить, что все сложится так удачно, что сын не просто войдет в сборную, но так в ней себя проявит. Он, конечно, еще никакая не звезда и сам это прекрасно понимает. После чемпионата мира мы говорили с ним, и он сказал: «Папа, я ничего еще не добился. Смог бы, наверное, если бы мне больше доверяли». По большому счету его не интересует ничего, кроме футбола. Ни девушки, ни дискотеки - разве что компьютеры. С 14 лет он жил один - сначала в Питере, потом в Тамбове. Если бы начал ломаться, это проявилось бы раньше и он не стал бы футболистом такого уровня. Но он еще ребенок. Иногда совсем по-мальчишески начинал от журналистов убегать. Долго объяснял ему, что он, как профессиональный футболист, обязан общаться с прессой, что это часть его работы. А он все равно неловко чувствует себя с журналистами. Когда в Омске в связи с его приездом была организована пресс-конференция, мне стоило колоссальных трудов убедить Диму пойти на нее. Он сильно сопротивлялся: «Папа, пойми, я устал говорить одно и то же, я хочу играть». А сейчас переживает страшно, понять не может ничего: то стадионы кричали: «Сычев! Сычев!» - и вдруг оказался изгоем. Помню растерянность в его глазах, когда мы уезжали из Тарасовки. Уютно обставленная комната, стенки спартаковскими плакатами заклеены - и он, совершенно не понимающий, почему должен все это бросить и уйти... Поверьте, финансовая сторона его дальнейшей карьеры для меня далеко не самое важное. Сейчас думаю лишь о том, как оградить его от того, что происходит, от статей этих страшных. Но Дима ведь в Интернете все читает. Что происходит у него в душе, могу лишь догадываться. Сын никогда особо открытым не был, а сейчас еще больше закрылся. Хотя, знаете, в Интернете я обнаружил и хорошее письмо. Женщина одна написала: «Не верю, что Сычев из мальчика, который плакал после поражения сборной в Японии, мог так быстро превратиться в подонка и рвача. Это процесс долгий и целенаправленный». - Какие чувства вы испытывали, глядя, как сын играет на чемпионате мира? - Вспоминал, как в восьмилетнем возрасте он говорил, что мечтает играть в хорошем зарубежном клубе. И подумал, что Дима сделал еще один шаг к этому. Что лукавить - выступать в итальянском или испанском чемпионатах намного интереснее, чем в российском. Но я понимал, что это никуда от Димы не уйдет. Что для него самого будет гораздо лучше поиграть в «Спартаке», в еврокубках. Чтобы по крайней мере доказать: его успех на чемпионате мира не был случайным. Уже после того, как скандал начал разгораться, я встречался с Романцевым - Дима в то время еще находился в Тарасовке. Разговаривали мы три часа. Олег Иванович пытался убедить меня в том, что Диме рано думать об уходе из команды, что ни к чему хорошему это не приведет. Хотя я не понимаю, почему Дима не мог бы играть за Россию, даже уехав в зарубежный клуб. Как те же Карпин, Мостовой или Смертин. Получается, во всей этой истории о карьере мальчишки никто не думает. Говорят, что в «Спартак» раз в жизни приглашают. Так и шанс в сильный западный клуб попасть раз в жизни выпадает. Второго может не случиться. Почему я должен убивать мечту ребенка? Не хочу, чтобы он, как это случалось с другими, ушел в никуда. В «Спартаке» ведь в последнее время происходило немало неприятных событий. Уход Тихонова из команды, Бушманова, Цымбаларя. Сейчас Цихмейструк ушел, чуть раньше Грозный... - Вас не пугает, что в сильном западном клубе Дмитрий может не выдержать конкуренции? - А вот это, как мне кажется, уже во многом зависит от того, как футболист себя покажет. Это его проблемы - доказать, что он не хуже остальных. Футбол - жесткая и жестокая профессия. В этом я полностью отдаю себе отчет. И ему говорю, что должен быть готов ко всему, раз такую профессию выбрал. - Вся эта история не настроила вашего сына против команды? - К игрокам у него нет ни малейшей предвзятости. Как и к болельщикам, и ко всем, кто его поддерживает сейчас. - Для вас было неожиданностью, что его не пригласили в сборную? - До меня доходили слухи, что по инициативе Червиченко подписан меморандум между 15 клубами премьер-лиги, согласно которому Дима не мог тренироваться ни в одной команде. Естественно, это не могло не повлиять и на позицию Газзаева, заявившего, что человек без игровой практики ему не нужен. - В связи с чем ваш сын оказался в больнице? - Он был на грани нервного срыва. Очень болезненно переживал, что
его не поставили в состав на игру сборной. Вручили машину - и не
дали играть. У Димы такая тоска в глазах была, когда он эту машину
получал... Тогда я по-настоящему и перепугался - бледный он был
неестественно. Боялся, что в таком состоянии может случиться все
что угодно. Врачи, собственно, и подтвердили, что состояние сосудисто-вегетативной
системы у Димы на пределе. Параллельно появилась возможность подлечить
небольшую травму голеностопа, которую сын получил в начале июля
в игре с «Зенитом». - А откуда взялся Соколов? Вы знали, что он считался агентом вашего сына? - Когда Дима успешно играл в юношеской сборной России, сын Соколова тоже был в той команде. Они с Димой одногодки. И Соколов-старший оказывал финансовую поддержку сборной. Так получилось, что мы познакомились - проблемы-то воспитания детей одинаковые, и Соколов как бы взял Диму под свою опеку. Помогал, когда тот два сезона играл в Тамбове, трижды возил на просмотр в «Спартак». Сына взяли с четвертого раза, и он сразу же неплохо себя проявил. Тогда я сам просил Соколова присмотреть за Димой. Если возникали какие-то вопросы, мы их решали сообща - по телефону. И был рад, что о сыне так заботятся. - Правда ли, что до перехода в «Спартак» вашего сына просматривали в «Шахтере» и не взяли - не посчитали перспективным? - Он ездил туда - по рекомендации Соколова. Во вторую команду. Прокопенко, насколько мне известно, вообще не знал о том, что просматривают какого-то Сычева. Да и Диме в «Шахтере» не понравилось - он мне звонил, говорил об этом. - Слышала, что в «Спартак» Сычева продали за три тысячи долларов. Это правда? - По-моему, такая сумма и была заплачена. По словам руководителей «Спартака», сына отдали как бы в довесок к Шешукову и Алексееву. Несколько дней назад узнал, что за Димин переход Соколову были заплачены большие деньги. Хотя ни в каких документах он не значился - ни как агент, ни как менеджер. - Может быть, от него просто потребовали вернуть эти деньги, после того как ваш сын написал заявление? - Не знаю. Соколов, кстати, изначально поддерживал Димино желание расторгнуть контракт. А потом вдруг перешел на сторону руководителей клуба. И стал прикладывать все силы, чтобы Дима вернулся в «Спартак», хотя сын этого не хотел. Мы, собственно, поэтому из больницы Диму и забрали. Соколов приехал туда с каким-то человеком в форме генерала МВД. Судя по всему, намеревались забрать сына силой. Хотя мне абсолютно непонятно, какое отношение к происходящему имеют эти органы. - И вы, как писали в газетах, предпочли скрыться черным ходом? - Это не так. Я в тот день получил консультацию лечащего врача, потом мне самому помощь оказывали - давление подскакивало. И только потом мы уехали. - И теперь прячете ребенка? - Не прячу. Он по-прежнему находится на лечении. Но не хочу, чтобы общался с журналистами. Боюсь за него. Боялся и тогда, когда он играл в последних играх с недолеченной травмой голеностопа. Через два дня после травмы врач команды сказал, что Дима может тренироваться в общей группе. Началось обострение, еще через два дня сделали рентген... Я понимал, что в таком состоянии он не может показать ту игру, которую от него ждут. Он до сих пор очень переживает за команду, искренне благодарен всем, кто за него болел и поддерживает сейчас. Но после такой травли ни на какие компромиссы со спартаковским руководством не пойдет. 2002 год
|
Футбол
