|
|
|
|
|
|
Он уехал в Англию, словно спрятался ото всех. Уехал, несмотря на честолюбивые помыслы, чтобы играть в далеко не самом сильном клубе. А здесь, дома, все вроде как-то и забыли, что стоял в воротах сборной игрок по фамилии Харин. И кажется, так давно это было... Когда же наступил его звездный час в футболе? Может быть, тогда, когда после дикой травмы колена Садырин пригласил его в ЦСКА, а Бышовец — в сборную? Или прошлым летом, когда Харин стал первым номером сборной СНГ на чемпионате Европы в Швеции? Я до сих пор помню ту игру наших с голландцами, когда Харин в самом начале матча намертво взял мяч, летевший чуть ли не с восьми метров от самого ван Бастена. А следом так же уверенно остановил проходы Райкаарда и снова того же ван Бастена. «Я чувствовал, что в тот день забить мне не сможет никто. Хоть ногами, хоть головой, хоть с пяти метров, хоть с двух», — сказал он после игры. А через три дня мы всухую проиграли шотландцам, за полтора часа похоронив все надежды на выход в финал. Точнее, за 17 минут. Потому что двух мячей, оказавшихся за это время в его воротах, было более чем достаточно. И что толку теперь вспоминать, что один из них влетел в сетку из-за спины нашего полузащитника Игоря Добровольского, а второй - рикошетом - от нашего же Цхададзе. Виноват-то всегда вратарь. И сам Харин давно уже привык принимать поражения на свой счет. Как воспринял и слова тогда еще не главного тренера сборной России Павла Садырина, сказанные там же, в Швеции, игрокам: «Надо было на себя обижаться и биться, как никогда в жизни». Может быть, поэтому он и уехал в «Челси»? Но и там ему не везло. Информационные агентства уже вовсю передавали, что Харин почти стоит в воротах, он же, когда я позвонила в Лондон в первые дни нового года, никак не мог провести обязательную для каждого легионера показательную игру за дубль: матчи все отменялись и отменялись из-за непривычного для англичан холода. Ей-богу, мне стоило позвонить раньше. На следующий же день после нашего разговора игра таки состоялась, а еще через неделю тренер «Челси» Иан Портерфилд поставил Харина в основной состав… ...Встретились мы неожиданно. Вопрос о моем выезде в Бирмингем на чемпионат мира по спортивной гимнастике решился в один день, и последнее, что я бросила в сумку, был блокнот с лондонским телефоном Харина и манчестерским – Андрея Канчельскиса. Правда, Андрей еще не вернулся из Люксембурга, куда уезжал играть за сборную России в отборочном матче чемпионата мира. Харин был дома. И, выслушав мои сожаления по поводу того, что в Лондоне я была от силы полчаса и буду на обратном пути столько же, сказал: «Я сам приеду...« Ошарашил он меня этим здорово. Потому что уже после отъезда в Англию появилось его интервью, в котором он здорово обрушился на «СЭ», обвинив газету чуть ли не в некомпетентности. Об этом я и спросила его. Сразу. - Понимаете, у меня по-разному складываются отношения с журналистами. Слишком часто и обидно меня не по делу задевали в прессе. А уж после Швеции совсем тошно стало. Каждый считал своим долгом в душу влезть. Тогда-то и произошел инцидент с вашими коллегами. У них, не спорю, может быть свое мнение по поводу футбола и меня лично, но ведь и я имею право выбирать, с кем хочу разговаривать в свободное время, а с кем - нет. Это же не пресс-конференция. Вот и высказал тогда все, что думал. Потом, сгоряча, еще где-то. И меньше всего меня в тот момент волновало, что когда-то вспомнят те мои слова и напечатают их. - Значит, сама газета ни при чем? - Как вы думаете, если бы я что-то имел против, стал бы с вами встречаться? - Поэтому я и удивилась тем вашим словам. И не звонила раньше. Хотя часто думала о том, как вам здесь играется. - Нормально. Сейчас уже нормально. Правда, после Нового года не отыграл и месяца: порвал мышцу бедра сразу в трех местах. И даже когда все заросло, еще долго чувствовал под кожей болезненный желвак. - За время вашего вынужденного простоя в команде произошли какие-то изменения? - Сменился тренер. Это произошло после того, как «Челси» провел несколько совсем уж слабых игр. Сейчас команду возглавляет Дэйв Уэбб, и с его появлением, как и полагается поначалу, руководство связывает довольно большие надежды. - Интересно, какие надежды могут быть у клуба, занимающего девятое место в английском чемпионате? - Это сейчас оно девятое - после того как мы проиграли последний матч - 0:3 - «Манчестер Юнайтед», команде Канчельскиса. И один мяч Стив Кларк забил в свои же ворота. Правда, там стоял второй вратарь «Челси» - Дэйв Бизант. Мне тренеры дали возможность отдохнуть. - Так сам же Канчельскис уезжал. - Уже вернулся. Как раз на игру. И вышел на замену. А до этого мы выиграли три встречи подряд. - Вы довольны условиями? - Конечно. Хороший контракт, хорошие отношения. - А как с языком? Помнится, дома вы были большим любителем поговорить на поле. - Когда я стою в воротах, проблем нет. В быту - потяжелее. Правда, когда только приехал, клуб оплатил услуги преподавателя для нас с женой. Но тот провел 12 занятий и объявил, что курс закончен. Я-то вначале расслабился: мол, хочешь - не хочешь, все равно научишься. А сейчас разозлился. И решил язык выучить. Принципиально. Сам. - А что за история произошла у вас здесь с ограблением? - В первый же день вынесли из квартиры все подчистую. Причем с самого начала было ясно, что никаких концов не найдут. Полиция приехала лишь на третий день и стала снимать отпечатки пальцев. Я тогда же обратился к руководству клуба, чтобы мне выплатили хоть какую-то компенсацию. Но оно попросило подождать: мол, не хотят поднимать шум. А уже после того как я связался с Канчельскисом, а он вывел меня на своего агента, появилась большая статья в прессе. И сразу же ко мне приехал президент клуба... В общем, сейчас уже все в порядке. - Домой еще не тянет? - Да нет. 8 мая закончится чемпионат, тогда и приеду. В отпуск. - А в сборную? - Я звонил в Москву дважды. Последний раз - буквально накануне игры с Люксембургом. Разговаривал со вторым тренером команды - Борисом Игнатьевым. Вот теперь жду - может, пригласят в сборную... ...Уже пора было прощаться, а я думала о том, что ничего не понимаю в его, Харина, характере. А если и понимаю, то все равно сама его об этом не спрошу. Вспоминала, с каким остервенением он бегал после операции два года назад по испанскому пляжу, всячески отгоняя от себя назойливую мысль: «А если это - конец?» О том, как Харину летом 1991-го, после нелепой гибели Михаила Еремина, позвонил Садырин и попросил встать в ворота ЦСКА. И свой разговор с ним вспоминала после того, черного для нас, чемпионата Европы. Мы тогда просидели полтора часа на берегу озера в Архангельском, и, провожая меня к воротам базы, Харин сказал: «Знаете, вы, похоже, первый журналист, который попытался меня понять». Говорил о том, что если встал в ворота, то будет биться за это место изо всех сил. Что, может быть, все же уедет за границу: уж очень хочется поиграть в классный футбол. И в Лондоне я никак не могла отделаться от мысли, что Харину иногда безумно одиноко в благополучном и благоустроенном английском футболе. Он и дома-то частенько оказывался один - в раме ворот. Остальные всегда вместе - на поляне. К тому же в Англии они все свои, а он, как ни крути, чужой. А может, мне это просто показалось и у него действительно все в порядке? 1993 год
|
Футбол - Игроки 