Елена Вайцеховская о спорте и его звездах. Интервью, очерки и комментарии разных лет.

30 марта тренерский совет СБР признал неудовлетворительной работу всех трех команд: женской, под руководством Сергея Коновалова, мужской – той, что руководили Рикко Гросс и Андрей Падин, и отдельной группы под руководством Андрея Кравцова и Андрея Гербулова, отвечавших за подготовку олимпийских чемпионов Сочи Антона Шипулина и Алексея Волкова. Специальный корреспондент РИА Новости Елена Вайцеховская рассуждает в блоге редакции о том, насколько велик тот кризис, в котором оказался российский биатлон, можно ли считать главными виновниками провала тренеров сборной и насколько могут быть хороши Владимир Драчев или Виктор Майгуров в кресле президента СБР.

В тот день, когда в Ханты-Мансийске заседал тренерский совет, мне довелось беседовать с человеком, который провел в большом спорте много лет, в том числе и на руководящих должностях. Говорили мы о биатлоне, пытаясь найти оттвет на исконно русский вопрос: «Кто виноват?»

«В технических видах деятельности есть понятие «чистота эксперимента», - говорил мне собеседник. - Если хочешь получить максимально объективное суждение о работе того или иного прибора, нужно первым делом убрать влияние на этот прибор всех внешних факторов. Они могут быть самыми разными: температура, при которой идет эксперимент, влажность, кто-то дверь открывает часто, из-за чего возникает вибрация или сквозняк, ну и так далее. Только тогда можно делать выводы. То же самое происходит в спорте. Мы не можем, например, объективно судить о работе тренеров, не зная, каким внешним воздействиям они были подвержены. Насколько были свободны и самостоятельны в принятии решений? Тот же Гросс, знаю, много раз высказывал непонимание: кто он? Старший тренер? Если да, то чего именно? Какой-то отдельно взятой группы, или всей сборной?»

Кто-то скажет: к чему сейчас заново все это обсуждать, если результат всех без исключения биатлонистов сборной России очень выпукло показал уровень, который в народе называется «ниже плинтуса»? Но можно взглянуть на ситуацию иначе – в конце концов по поводу результатов все мы уже отгоревали, причем, задолго до Игр. Сегодняшняя картинка хороша именно тем, что делает очевидным другое. А именно – что в российском биатлоне, сейчас, пожалуй, не осталось тех, кто может считать себя непричастным к тому, что происходило на протяжении всех последних лет со всеми без исключения российскими командами.

В них прежде всего нет грамотной управленческой структуры. Вертикаль «СБР – тренеры – спортсмены» давно перестала работать: тренерский совет СБР, выбирая тренеров и передавая их кандидатуры на утверждение в СБР, не несет за свой выбор никакой ответственности, СБР – тем более, поскольку руководствуется хрестоматийной фразой профессора Преображенского: «Я его туда не назначал». Спортсмены по собственному желанию выбирают, с кем они хотят тренироваться, а тренеры, кто работает в резервных сборных или так или иначе пребывают близ команды, в любой момент готовы подхватить отказников, да еще плеснуть в костерок горючего: «Зачем тебе там тренироваться? Там плохо…»

Конечно, я утрирую. Но в целом дело обстоит именно так. Хуже всего, что подобная неразбериха в руководстве и непрерывная подковерная суета дает спортсмену основания считать себя пупом земли. Даже если у него нет результата. Неоднократно прозвучавшее на тренерском совете в Ханты-Мансийске мнение, что биатлонисты сборной не хотят работать, не выполняют тренировочный план и не считают нужным подчиняться тренерам, всего лишь иллюстрация к сказанному.

Виноват ли каждый отдельно взятый тренер сборной в том, что его авторитет в группе скатывается к уровню пресловутого плинтуса? Безусловно. Но как должен чувствовать себя специалист, понимая, что правила игры, в которой его наделили теми или иными полномочиями, могут быть изменены в любой момент? И главное, что его никто не поддержит, доведись случиться неудаче. Скорее, позлорадствуют: ведь в минувшие четыре года тоже стало очевидно: из вида спорта, судьба которого будоражит все страну, не оставляя равнодушным даже домохозяек, российский биатлон стремительно скатился на уровень занятия, интересного разве что тем, кто «внутри». И у кого по большому счету нет никакой другой жизни. Когда-то эта жизнь была богатая и праздничная, сейчас стала бедной и неприглядной – в приличном обществе на порог не пускают. Ну да, такое тоже случается. Но деваться-то некуда…

Виновато ли в этом руководство СБР во главе с президентом Александром Кравцовым? Безусловно. Да, эти люди не стояли на бирже и не писали тренерские планы. Но они однозначно попустительствовали тому, что проблема с отечественным биатлоном приняла именно такие масштабы, какие мы наблюдаем сейчас. В работе нынешнего руководства были свои плюсы: при них не сорвалось ни одного тренировочного сбора или выезда на соревнования, команды снабжались и экипировались по высшему разряду, решалось множество иных проблем. Не было сделано главного: запустить надежно работающий механизм, в котором администраторы, тренеры и спортсмены увязаны одним интересом и четко понимают свои права и обязанности, нынешнему руководству не удалось. А когда в машине сломан двигатель, становится абсолютно неважно, сколько денег вбухано в сигнализацию и отделку салона. На ходовые качества, как говорится, это не влияет.

Отдельный интересный орган при СБР – его правление. Тут даже неважно, что именно входит в компетенцию его восьми членов: достаточно сказать, что за четыре года, которые пришли со времени Игр в Сочи, правление собиралось два раза. Первый раз – в самом начале олимпийского цикла, второй - не столь давно, на этапе Кубка мира в Тюмени. Получается, положение вещей в российском биатлоне там тоже всех устраивало?

Продолжать развивать тему можно долго. Хотя сейчас всех интересует иной вопрос: кто станет следующим президентом СБР – депутат Госдумы Владимир Драчев, или первый вице-президент IBU Виктор Майгуров. Не хочу вдаваться в обсуждения, кто из этих двух великих биатлонистов прошлого предпочтительнее: оба кандидата сначала должны представить свои предвыборные программы и убедить в весомости своих намерений тех, кто будет за них голосовать. Скажу о другом. И у Драчева, и у Майгурова есть некое отягощающее обстоятельство, которое одновременно является их большим плюсом: они оба из мира биатлона, люди, прожившие в этом виде спорта жизнь. А в этом случае на человеке априори висит огромное количество моральных долгов. С кем-то он бегал в юности, с кем-то дружил, у кого-то тренировался, кого-то тренировал сам. Согласитесь, не так легко отказать людям, с которыми ты бегал в эстафетах на олимпиадах и поднимался на пьедестал.

И важно здесь даже не то, как справится с этим грузом потенциальный президент СБР. А то, что сейчас, когда дальнейшая судьба российского биатлона только начинает решаться, хорошо бы понять одну простую вещь: все кто имеет хоть какое-то отношение к этому виду спорта, так или иначе находятся в одной лодке. И хорошо бы перестать ее раскачивать, а начинать грести.