Елена Вайцеховская о спорте и его звездах. Интервью, очерки и комментарии разных лет.

В ожидании появления на ТВ-экранах детективного сериала о борьбе с допингом специальный корреспондент «Р-спорт» Елена Вайцеховская задается в блоге редакции вопросом, зачем нужны комиссии спортсменов, вспоминает добрым словом Хуана-Антонио Самаранча и делится чужим опытом по ловле осетров.

Вообще-то художественный сериал о борьбе с российским допингом должны были уже давно снять и запустить в прокат. Для этого, подозреваю, автору сценария даже не потребовалось бы ломать голову, сочиняя диалоги. Можно просто промониторить мировую прессу, выбрав методом копипаста наиболее козырные фразы. Ну, например:

«… Его всегда считали гениальным химиком, очень умным. Но сейчас он пытается спасти свою шкуру – нашел себе хозяев, которые поставили ему условие: очернить сборную России. Возможно, он действует в рамках организованной международной преступной группы…»

Все это было бы, как говорится, смешно, когда бы не было так грустно. Грустно наблюдать за теледебатами по центральному каналу страны, где люди, в представлении большинства которых понятие «спорт» тождественно походам в ближайший тренажерный зал по воскресеньям, с серьезными лицами рассуждают, периодически срываясь на крик, как следует себя вести тем, кто четыре, а то и восемь лет готовились к Олимпийским играм, и о том, что «Россию опять унизили». Хотя на самом деле всем, кто так или иначе имеет отношение к руководству как российским, так и мировым спортом стоило бы задуматься о другом: что будет с этим спортом дальше, когда нынешняя охота на ведьм закончится?

Без малого двадцать лет назад президент Международного олимпийского комитета, Хуан-Антонио Самаранч публично сказал, что список запрещенных в спорте допинговых средств на его взгляд должен быть пересмотрен в сторону сокращения. Тогде заявление вызвало фурор и испанского маркиза чуть было не предали анафеме.

Чуть позже один из достаточно влиятельных в международной спортивной медицине людей сказал мне: «Не верю, что Самаранч мог что-то сказать вслух, не подумав. К нему можно относиться как угодно, но нельзя не признать, что он – масштабная личность с масштабными решениями.

Почему же в 1998-м президент МОК сделал это заявление? Ответ лежал на поверхности: незадолго до этого в велосипедном спорте случился грандиознейший скандал на «Тур де Франс» - гонке, в которую были вложены 200 миллионов долларов спонсорских денег. Люди, этот скандал организовавшие, не имели к спорту никакого отношения: это была грандиозная полицейская антинаркотическая операция, под которую велосипедисты попали лишь потому, что во Франции допинговые средства приравнены к наркотическим и являются противозаконными. И удачная операция в этом случае – это и премии, и ордена, и повышение по службе – в этом полицейские структуры всего мира одинаковы. Тогда много говорилось о том, что люди, вложившие в «Тур де Франс» сумасшедшие деньги вряд ли станут терпеть ситуацию, при которой выигрывают не те, кто сильнее, а те, кого не обыскали.

Наверняка все это понимал и Самаранч. Как понимал и то, что в аналогичном положении может оказаться не только «Тур де Франс», а любое спортивное мероприятие вплоть до Олимпийских игр. Сейчас же впору признать, что Самаранч, пытаясь хоть как-то ограничить возможную «охоту на ведьм», в некотором роде предвосхитил ту ситуацию, что мир получил два десятка лет спустя.

Когда система борьбы с допингом только создавалась, в профессиональных «кулуарах» судачили, что в спорте есть и всегда будет существовать некая группа «неприкасаемых» - выдающихся атлетов, которые не могут попасть под допинговые обвинения ни при каких условиях. Потому что они – лицо мирового спорта, его витрина, приманка для спонсоров и телевидения, и так далее. Одним словом – реклама. А реклама это деньги.

Сейчас приоритеты поменялись. Во всяком случае именно на такую мысль невольно наводит все то, что происходит вокруг российского спорта. Во главу встали не интересы МОК и международных спортивных федераций, а интересы WADA, антидопингового агентства, а по сути – спецслужбы, которой нужен постоянный скандал с громкими именами и резонансными событиями. Своего рода борьба ради борьбы, не имеющая к интересам спорта ровным счетом никакого отношения. И большое заблуждение считать, что все это утихнет само собой, как только будет закрыто российское дело. Следующим в этой очереди вполне может оказаться Китай, а дальше – отчего бы не перепроверить пробы того же Лондона? Тем более что в этом случае даже не истек определенный WADA срок давности?

Разговаривая с одним из членов МОК (от имен воздерживаюсь лишь с целью не подливать масла в огонь, пока полыхает скандал) я спросила его, какая роль отведена в Международном олимпийском комитете комиссии спортсменов. Той самой части МОК, которая, казалось бы, должна отстаивать на международном уровне не только интересы атлетов, но и их права. В противостоянии с WADA - в том числе. Ответ был короток: Комиссия – лишь номинально существующая структура, не имеющая ровным счетом никакого реального веса.

И сразу хочется задаться вопросом: а какой реальный вес имеет в нынешней спортивной реальности сам МОК и его президент, олимпийский чемпион Томас Бах?

Нет, я не призываю защищать тех, кто нарушает антидопинговый кодекс. Но российский «кейс» создал множество прецендентов. Например – с Еленой Исинбаевой. Спортсменкой, отстраненной минувшим летом от участия в Олимпийских играх по принципу коллективной ответственности. Теоретически было бы логично предположить, что защитить спортсменку (или хотя бы попытаться это сделать) должна была как раз комиссия спортсменов и далее сам МОК: должны же быть у этой организации хоть какие-то права? Но на практике спортивный мир столкнулся с тем, что встать на сторону двукратной олимпийской чемпионки не может даже президент: никаких рычагов, чтобы повлиять на решения спортивных федераций (даже в том случае, если они абсолютно одиозны, как в случае с Исинбаевой) у него нет. Тем более Бах бессилен против инициатив WADA.

Говоря об этой организации уже упомянутый мной член МОК сказал:

- Ричард Паунд, который создавал Агентство, был умным человеком: правила изначально были прописаны таким образом, что для самого WADA там существует множество полномочий, лазеек и возможностей управлять ситуацией. Спортсмен же по умолчанию всегда бесправен и всегда виноват. Если на него начинается охота, уже не уйти. Это очень схоже с тем, как ловят осетров: растягивают под водой специальные донные сети с обилием больших и острых крючьев, и осетры, которые не способны плавать, а как бы «ползают» по дну, напарываются на них брюхом.

Когда-то в антидопинговых правилах было прописано, что спортсмен несет полную ответственность за все, что может быть обнаружено в его организме. С одной стороны, это правильно. Просто сейчас ответственность многократно возросла: производство спортивного результата стало индустрией, в которой задействовано множество людей, проконтролировать все действия которых нереально в принципе. Достаточно одного «гнилого» звена, чтобы цепь рассыпалась. А звеньев – не сосчитать. Именно поэтому у человека, который находится на острие всей системы, должна быть реальная возможность защищаться. От чужого умысла – в том числе.

Вот всего лишь один пример: один из самых опытных российских спортивных врачей Виктор Аниканов, который уже четверть века работает с российскими сборными по фигурному катанию, в разговоре со мной вспоминал, как когда-то вместе с руководителем московской антидопинговой лаборатории Виталием Семеновым прогонял через эту лабораторию абсолютно все медикаменты, которые получал для фигуристов – при том, что допинг в фигурном катании – абсолютный нонсенс. В ходе одной из таких проверок было выявлено, что полученный из Японии индийский препарат, который довольно широко применялся в спорте для поддержания работы внутренних органов, содержит в облатках запрещенный фенамин. Сейчас, по словам Аниканова, лекарства и БАДы поставляются в команды по рекомендациям медиков Федерального медико-биологического Агентства, и их предварительной проверкой никто не занимается в принципе. Это при том, что производители тех же БАДов давным давно устранились от какой бы то ни было ответственности, открыто заявляя, что производят добавки не для спорта – для физкультурников.

Что в этой ситуации делать спортсмену? Продолжать верить кому-то на слово? Кому? Ведь случись что – даже нанятый адвокат не помощник, потому как на стороне обвиняемого он выступает лишь до тех пор, пока у того есть деньги. Причем касается это не только россиян.

Та ситуация, которая возникла сейчас, - всего лишь еще одно свидетельство абсолютного бесправия атлетов, на которых враз свалилось все: ответственность за действия бывшего руководителя всей национальной антидопинговой системы, за деятельность допинг-офицеров лаборатории, аккредитованной WADA, за то, как будут трактовать те или иные факты многочисленные комиссии и отдельно взятые люди. Остается добавить к этому необходимость биться за свое имя на чужом профессиональном поле, где понятие «презумпции невиновности» отсутствует в принципе, и никогда не угадаешь, что может послужить достаточным доказательством твоей правоты, и получится в точности по знаменитой сказке Леонида Филатова: «Постарайся мне добыть то, чего не может быть. Запиши себе названье, чтобы в спешке не забыть…»