Елена Вайцеховская о спорте и его звездах. Интервью, очерки и комментарии разных лет.

Я могла бы написать, что он - мой любимый тренер, и это бы было правдой. Именно Красикова мой отец пригласил в свою сборную тридцать с лишним лет назад, и Алексей Федорович стал в какой-то степени интеллектуальным центром той команды. Причем даже не для спортсменов, а для коллег, которых он сплачивал своим опытом, мудростью, умением советовать - не обидно, учить - ненавязчиво, прощать - тут же требуя полной самоотдачи, и вообще был для них (и для отца в том числе) эдаким армейским «дядькой», к которому в любой момент можно прибежать за советом или просто прислониться, как к стене: найти и защиту, и понимание.

Я могла бы написать, что преклоняюсь перед ним, как преклонялась много лет перед профессионализмом Геннадия Турецкого. Но Турецкий при всей своей тренерской гениальности был всего лишь учеником Красикова. Поэтому слово «преклоняюсь» по отношению к Учителю не способно отразить и части тех чувств, которые я испытывала каждый раз, когда видела мэтра на бортике или трибуне. Да и продолжаю, собственно, испытывать.

Я могла бы написать, что завидую его ученикам, - и это тоже было бы правдой. По хорошему завидовала Стасе Комаровой, когда видела, как заботливо возится с ней Алексей Федорович, оттачивая и отрабатывая каждое движение и по-стариковски бурча при этом: «Недавно в одной газете поместили сразу 12 ее фотографий. И на тумбочке, и в воде, и под пальмой... Стася у нас - фотомодель. Дифирамбы со всех сторон поют. А это ни к чему совсем. Гиблое это дело - спортсмена хвалить. Только портить..»

Хотя, какой там - по-стариковски! Не бывает у стариков столь ясного и пронзительного взгляда. Красиков замечал все. Насквозь видел и людей, и их намерения. Ученик только собирался что-либо сотворить, а тренер уже четко знал, какими будут последствия.

Четырехкратный олимпийский чемпион Александр Попов был для всего мира недостижимой, нереально яркой звездой, а для Красикова - внучком. Как иначе, если вот она цепочка - вся на виду: Красиков - Турецкий, Турецкий - Попов... На чемпионате Европы-2002 в Берлине, куда личный тренер Попова не смог приехать, занятый другими делами, Красиков лично присматривал за пловцом, а попутно рассказывал мне на бортике: «В плавании мышцы должны быть особенные. «Пловецкие». Мягкие, длинные, ни у штангистов, ни у легкоатлетов таких не бывает. Они позволяют добиться в воде «рыбьих» движений. Я вообще давно интересуюсь искусством движения в воде, изучаю, как водоплавающие животные передвигаются».

Я слушала тогда и недоумевала: надо же... Была ведь уверена, что обратить пристальное внимание на рыб и морских млекопитающих первым придумал Турецкий. А оно вон как обстоит, оказывается.

В совсем давние годы, те самые 70-е, когда пловцы сборной ежедневно наматывали в воде по 30 километров, именно Красиков пришел к отцу со словами: «Не то мы делаем, Михалыч. Не то. Ну будут они у нас еще больше плавать, чтобы результат улучшить, но сутки-то не резиновые. Тупик получается». И придумал совершенно новый, революционный по тем временам подход: сделать тренировку не бесконечно длинной с выматывающим километражем, а интенсивной.

Он умел постоянно придумывать. Причем - заглядывая вперед порой на десятилетия. Наверное, поэтому так и остался единственным тренером из той - советской - команды, сумевшим понять, что и как нужно для того, чтобы добиваться результата 30 лет спустя. Как добился - с Комаровой. Переживал страшно на Играх в Афинах: готовил спортсменку на золотой результат, а она приплыла второй...

Потом они даже разругались на этой почве. Красиков заболел. А еще через год Стася мне сказала: «Не представляете, как жалею о том, что у нас с Красиковым были разногласия. Правильно говорят - понимаешь только тогда, когда что-то теряешь. Постоянно думаю: если бы тренер снова смог приходить в бассейн, я была бы и послушной, и покладистой, ножки бы ему целовала - лишь бы он был здоров».

Наверное, это и есть тренерское счастье - видеть, что те, кого воспитал, выросли умными и цельными личностями.