15 мая 2008
Иногда тема для размышлений возникает совершенно спонтанно: от щелчка по случайно выбранной в интернете ссылке. Вчера вот окошко открылось: 14 мая - день рождения Валерия Брумеля. И сразу вспоминается совсем не то, как молодой и полный сил Брумель стал олимпийским чемпионом в Токио, а как он долгих шесть лет выкарабкивался в нормальную жизнь с целью вернуться в спорт после тяжелейшей катастрофы и почти трех десятков операций.
Подняться на прежний уровень у него так и не получилось. Но пытался отчаянно, выгребая на когда-то взятую вершину, как на маяк.
Точно так же возвращался в плавание после тяжелейшего ранения в 1996-м четырехкратный олимпийский чемпион Александр Попов. Я его как-то спросила: «Зачем?» Ведь выиграл уже к тому времени все, что было можно, да и что нельзя - тоже. Попов ответил просто: «Понимаешь, я мог избавиться от того психологического шока, от сознания, что жизнь - кончена, только через спорт. Только поставив перед собой недостижимую цель...»
Олимпийские игры ему больше выиграть не удалось. Хотя возвращение получилось феерическим. Попов еще четыре раза побеждал в чемпионатах мира, обновил мировой рекорд, но в Сиднее стал вторым. Спустя четыре года в Афинах не попал в финал на своей главной дистанции - стометровке. И тем не менее ушел из плавания легендой, каких не было до него и не факт, что появятся в дальнейшем.
После Игр в Сиднее я много думала и никак не могла понять, почему два, казалось бы, равнозначных по трагизму поражения - Попова и Александра Карелина - сами спортсмены восприняли по-разному. Первый - философски и без надрыва, второй - как сильнейший удар, психологические последствия которого нет-нет да и мелькнут до сих пор. Наверное, потому, что в глубине души Попов понимал, что сделал все, на что был способен. Он не стал хуже - лучше стали другие.
Карелин же до последней секунды был уверен, что все будет, как всегда. И проиграл именно из-за этой чрезмерной уверенности. Гарднер-то, победивший в том сюрреалистическом финале, вовсе не был сильнее. Это понимание и отравило жизнь. Дай бог, чтобы не навсегда.
Из этой же категории - поражение олимпийского чемпиона Юрия Власова на Играх в Токио. Я не знаю ни одного спортсмена, который переживал бы свою неудачу столько лет, категорически отказываясь с ней мириться. И ведь понятно почему. Потому что проиграл не более сильному, а более хитрому. Позволил себя обмануть. И до сих пор не может об этом забыть.
Существует распространенное мнение, что человека, который хотя бы раз поднялся на верхнюю ступень олимпийского пьедестала, никакая иная медаль не может устроить в принципе. Это и так, и не так. Чемпионы остаются в спорте ради того, чтобы по-прежнему быть первыми. И возвращаются в него за тем же. Как вернулся, например, в этом году абсолютный чемпион афинских игр в гимнастике Пол Хэмм. Спроси, за чем вернулся, - ответ будет однозначным: за вторым золотом.
Не факт, что американец выиграет в Пекине. Олимпиады порой крушат надежды без всякой логики и скидок на титулы. Интереснее другое: как Хэмм будет реагировать, если проиграет?
А вот это уже зависит от того, как именно проиграет. Если как Попов в Сиднее или Алексей Немов - в Афинах, сделав все, на что способен, горечь поражения, скорее всего, быстро забудется. Бессмысленно переживать, когда ты сам выжал из себя все до капли.
Тоже вроде бы парадокс: как именно человек выиграл, не имеет по большому счету никакого значения. Как проиграл - принципиально важно. В первую очередь - для самого спортсмена.
Собственно, год назад во время хоккейного чемпионата в Москве я очень хотела, как и вся страна, наверное, увидеть победу России. А когда не случилось, вдруг поняла, что, несмотря на грусть, разочарование, злость, которые неизбежно сопровождают любое поражение «своей» команды, мне за эту команду не стыдно. И за поражение не стыдно. Это была честная работа.
Наверное, не случайно тема побед и поражений пришла в голову именно вчера - за несколько часов до первого большого финала футбольного «Зенита» и выхода хоккейной России на завершающий этап чемпионата мира в Канаде. Хочется ведь, чтобы все сложилось. Очень. Но еще больше хочется, чтобы и те и другие сделали все, на что способны. Только тогда нам будет не в чем их упрекнуть, даже если победы не получится. Да и им самим тоже...
|