|
|
|
|
|
|
25 мая 2001 Финальную часть хоккейного чемпионата мира-2001 я смотрела по телевизору в Вене. И там же в разговоре с редактором спортивного отдела крупнейшей немецкой газеты Die Presse вдруг услышала: «У вас была очень неплохая команда. Просто не повезло...» Действительно не повезло. Но задумалась: а что, собственно, выводит в чемпионы одного-единственного атлета или команду из дюжины равных соперников? Готовность? Уверенность в себе? Банальный фарт? Наверное, все вместе. И все-таки есть одно первостепенное условие: тренер. Я отнюдь не стремлюсь обидеть людей, взваливших на себя ношу сборной команды. Но при этом уверена: тренер, умеющий побеждать, - товар штучный. Много лет назад мне поручили взять интервью у отца, главного тренера сборной СССР по плаванию. И он мне сказал: «Не Боги горшки обжигают. Но чтобы подготовить спортсмена класса Владимира Сальникова, или Лины Качюшите, нужен Бог...» Из великих спортсменов почти никогда не получаются тренеры-Боги. Такие тренеры вообще рождаются крайне редко. Может быть, реже, чем самые выдающиеся атлеты. Это совершенно особая порода людей. На первый взгляд - предельно жесткие, непоколебимые в собственной уверенности. Не боящиеся ни самых рискованных решений, ни ответственности за них. Отнимающие много крови и нервов как у противников, так и у самых близких людей. И неизменно дающие максимальный результат тогда, когда это больше всего нужно. Таковы были в лучшие годы Александр Гомельский, Виктор Тихонов, Станислав Жук. Таковы сейчас Леонид Аркаев, Тамара Москвина, Татьяна Тарасова... Самым запомнившимся впечатлением Игр-98 в Нагано для меня стало не поражение российской хоккейной сборной в финале. И не обилие золота в фигурном катании. А миг, когда на трибуне катка появилась Москвина, уже выигравшая с учениками золото и серебро Игр. Почти упав на сиденье, она прошептала: «Господи, как я устала! Кто бы только знал, какой ценой дались мне эти медали...» Недоумевала я долго: а не померещилось ли? Та ли это Москвина - неизменно уравновешенная и радушная с журналистами, - про которую мне так часто приходилось слышать от ее же учеников: «Когда Тамара у борта, мы чувствуем, что за нами - стена!» Какой же ценой дается это спокойствие? Сейчас уже не помню, кто из выдающихся тренеров сказал: «Даже если в ходе игры ты принял неправильное решение, игроки ни в коем случае не должны этого почувствовать. Потому что неуверенность тренера мгновенно передается спортсменам». Во время всех игр российской сборной на чемпионате мира в Германии в глазах Бориса Михайлова читалось жуткое желание победить. Но в них же (телевидение - жестокая штука) неприкрыто сквозила неуверенность, порой граничащая с бессилием. Такие же неуверенность и бессилие в самые неподходящие моменты проявлялись и на льду. А значит, мы были изначально обречены на поражение. Впрочем, Германия уже забыта. Впереди - Солт-Лейк-Сити. И вновь, как уже много раз случалось, все разговоры крутятся вокруг игроков НХЛ. Приедут - не приедут, сыграются - не сыграются, приглашать - не приглашать. Но разве в них дело? Вспомните в конце концов, чем отличалась прекрасная энхаэловская сборная-98 от убого-беспомощной энхаэловской сборной-2000? Да ничем! Вернее, одним: тренерским штабом. Так уж сложилось, что за спортивные поражения в России уже давно никто не несет никакой ответственности. И тем более не подает в отставку. По-человечески это объяснимо. Тренер, никогда и ничего не выигрывавший, перед каждым очередным стартом продолжает надеяться: а вдруг повезет? Ведь победа, тем более олимпийская, способна не только заставить мгновенно забыть о предыдущих неудачах, но и возвести самого тренера в ранг Богов. ...А в Германии у нас была действительно неплохая команда. Ничуть не хуже других. Просто не повезло...
|
Комментарии - 2001 