Елена Вайцеховская о спорте и его звездах. Интервью, очерки и комментарии разных лет.

Каким будет спорт XXI века? Мы с коллегами еще только обсуждали это, когда в начале третьего месяца нового тысячелетия пришел первый ответ: японский конькобежец Хироясу Шимицу пробежал в Солт-Лейк-Сити 500 метров за 34,32. Эта новость потрясала!

Как вам такой факт: рекордсмен мира-2000 канадец Джереми Уотерспун, первым в истории выбежавший на «пятисотке» из 35 секунд, отстал бы от Шимицу на 4,5 метра, а рекордсмен-94, олимпийский чемпион Лиллехаммера американец Дэн Дженсен - более, чем на 20. Вот уж, действительно, прошлый век. Впрочем, об этом «СЭ» уже рассказывал. Я - о другом.

Рекорды такого порядка всегда вызывают шок. Так было на Играх-68, где Боб Бимон прыгнул в длину на 8,90, «заморозив» мировой рекорд на 23 года. И первый вопрос тогда и сейчас был одинаков: «Как, каким образом?!» Секретные технологии, допинг, просто стечение обстоятельств?

Известно: даже в моменты наиболее удачных выступлений человек использует не более тридцати процентов своих возможностей. Резервы организма огромны, но их блокирует психика. В связи с этим, кстати, гораздо сложнее бить так называемые «рубежные» рекорды. Например, проплыть 100 метров быстрее 48 секунд, как голландец Питер ван ден Хугенбанд в Сиднее, или пробежать ту же дистанцию быстрее 9,8, как американец Морис Грин.

Рекордсмен мира на стометровке вольным стилем Александр Попов сказал мне как-то: «Когда плывешь на пределе, неизбежно наступает момент, когда тебя накрывает болевая волна. И вдруг становится страшно, что могут отказать сердце, печень, сосуды...» Поймала было себя на бредовой мысли: а может быть, всему виной высота, на которой Шимицу сотворил свой фантастический рекорд? Ведь не зря же говорят альпинисты со стажем, что в горах у человека притупляется инстинкт самосохранения. Но 1425 метров над уровнем моря, где расположен олимпийский каток, - совсем не Эверест. «Если бы Шимицу установил рекорд на длинной дистанции, я бы сказал, что его результат - комбинация фармакологии и высокогорья, - сказал мне знакомый медик. - В спринте же скорее играет роль лишь последний фактор. Тем более что предельно высокие результаты показали сразу несколько спортсменов из разных стран. Значит, причина не в индивидуальных особенностях. Она должна быть общей».

Все гениальное - просто. Это я о решении организаторов Игр-2002 поднять каток на максимально возможную высоту. В разреженном воздухе резко падает встречное сопротивление. Насколько оно велико, легко представить, высунув раскрытую ладонь из автомобиля, движущегося со скоростью 60 км/ч. А ведь скорость, с которой бежал Шимицу по прямой, и того выше. Более длинные дистанции требуют выносливости. По этому качеству горы бьют особенно сильно - сказывается недостаток кислорода. Отсюда закономерность: результаты, показываемые в высокогорье стайерами, редко дотягивают до рекордных. И диаметрально противоположная картина в спринте и тех видах спорта, где от атлета требуется моментное усилие. Ведь полет-фантастика Бимона тоже состоялся в горах. Рекорд Уотерспуна (34,63) был установлен в высокогорном Калгари. Каток Солт-Лейк-Сити на 400 метров выше. Канадец, кстати, пробежал там на 0,11 быстрее своего прежнего достижения. Вот только первым оказался не он, а японец. По сравнению с высоким соперником, боровшимся на виражах с чудовищной центробежной силой, 150-сантиметровый Шимицу чувствовал себя куда комфортнее. Самое привлекательное, что только может быть в спорте, особенно в тех видах, где фиксируются рекорды, это прогресс результатов. Перенос конькобежных состязаний в высокогорье неизбежно снизит интерес ко всем турнирам на равнинных катках. Результаты-то будут заведомо на порядок ниже. Значит, путь один - строить стадионы все выше и выше. Кто знает, не наступит ли момент, когда уже не альпинисты, а скороходы начнут соревноваться на Эвересте?