|
|
|
|
|
|||
Две недели назад Ирина Привалова была прооперирована в Финляндии. И, вернувшись в Москву, почти сразу появилась в спортивном городке московского Университета. Олимпийская чемпионка Сиднея в барьерном беге училась ходить с костылями. Ее подение, которое случилось первого марта здесь же, в университетском манеже, было жутким. Тренер и муж Ирины - Владимир Паращук успел автоматически нажать на кнопку секундомера - скорость бега на отрезке перед барьером была очень высока. Дальнейшее воспринималось, как в замедленной съемке: Привалова зацепилась коленом за препятствие, пролетела по воздуху метров десять, и воткнулась головой в пол. «Первое, о чем успел подумать, что после таких падений уже не встают, - вспоминал Паращук. - Видимо, Ира потеряла сознание от болевого шока. Она даже не пыталась сгруппироваться, как обычно поступают при падениях барьеристы. И очнулась лишь в машине скорой помощи, по дороге в институт Склифософского». - Я сама не поняла, что случилось - каким образом барьер задела и почему сознание потеряла: от того, что коленом ударилась, или от того, что головой. А в машине почувствовала, что болит и то и другое. Врачи в большей степени беспокоились по поводу головы. Все первоначальные обследования были связаны именно с этим. - Вам потом рассказали, как падение выглядело со стороны? - Все произошло слишком неожиданно и быстро. Шеф сразу же послал ребят вызывать неотложку - но трогать меня до ее приезда боялись. Потом завернули во что-то - холодно на улице было - и понесли в машину. И только в больнице, когда выяснилось, что сотрясения мозга нет, мы немножко успокоились. - И что потом? - Начала снова тренироваться, бегать кроссы. Правая нога у меня уже была серьезно травмирована четыре года назад, когда я порвала заднюю поверхность бедра. На этот раз оперированная мышца выдержала. Но с ногой происходило что-то непонятное. Она начала подворачиваться в самые неподходящие моменты. Вот тут мы и забили тревогу. Обратились в один из институтов Москвы, там дали направления на все необходимые обследования и после того, как сделали снимки, сказали, что передняя крестообразная связка колена сильно травмирована и без операции не обойтись. В другой клинике, напротив, стали убеждать, что повреждение не настолько серьезное, чтобы резать. Следующая консультация была в ЦИТО. Там посчитали, что, скорее всего, поврежден мениск и назначили лечебные процедуры. Стало получше, но тренироваться, несмотря на это, я не могла. Могла пробежать километр за три минуты, но уложиться в 12 секунд на сотне не получалось. О том, чтобы продолжать прыгать через барьеры, вообще речи не было. Вот мы и начали искать варианты. Менеджер порекомендовал для консультации клинику в Финляндии и хирурга Энке Туриккулла, который делал операцию Сергею Макарову - нашему копьеметателю, Бубке, Хайке Дрехслер, многим другим спортсменам. Мы решили поехать. Спокойно добрались до Хельсинки на поезде, правда, пока ехали, забыли, как зовут врача, к которому нужно обращаться. Запомнили только, что его фамилия созвучна с названием финской лако-красочной фирмы из телевизионной рекламы - «Тиккурилла». Так и нашли - в больничном расписании. - А почему не стали обращаться в госпиталь Бурденко, где вам делали первую операцию? - Такой вариант мы держали, как самый крайний случай. Хирурга лучше, чем Владимир Николенко, я не знаю. Он, кстати, оперировал Михаила Мамиашвили, после чего тот стал в Сеуле олимпийским чемпионом. Лучше него операцию, наверное, не сделал бы никто. Но беда в том, что из-за отсутствия в Бурденко необходимой аппаратуры, пришлось бы делать операцию классическим способом - разрезать колено, потом снова долго ходить в гипсе. Да и надеялись мы до последнего на то, что операция все-таки не потребуется. А получилось иначе - сразу угодила на операционный стол - Что именно вам сделали? - Новую связку. В качестве имплантанта взяли лоскут из собственной передней коленной связки- она, правда, тоже была повреждена, но несильно. Заодно подчистили и ее. Всю операцию делали методом артроскопии - через проколы. Продолжалось это три с половиной часа. С минимальным наркозом. Очнулась я от того, что нога «ходит». - То есть? - Она на целые сутки сразу после операции была закреплена в подвешенном состоянии в специальном аппарате, который непрерывно сгибал и разгибал колено. Излишки жидкости из сустава выходили через дренаж, так что не было даже послеоперационного отека. И боли я почти не чувствовала. Даже отказалась от прописанных мне обезболивающих препаратов. - А когда начали ходить? - На следующий день. На костылях. Мне дали предельно четкие указания: две недели спать со специальной конструкцией на ноге и не наступать на оперированную ногу, затем две недели - наступать, но опираться на костыли. Через месяц желательно приехать в клинику еще раз для осмотра. Думаю к сентябрю начну нормально работать. Врач, кстати, рассказал, что полтора года назад он делал аналогичную операцию молодому финскому спринтеру. А через год тот пробежал стометровку с личным рекордом - за 10,7. Мы решили, что такой результат на стометровке нас вполне устраивает. - Конструкция на ноге уже, наверное, надоела до чертиков? - Это гораздо лучше, чем десятикилограммовый гипс, с которым я ходила четыре года назад. Тогда я, помню, ужаснулась, увидев во что за несколько месяцев превратилась нога - кость, обтянутая кожей, огромное колено, распухшая щиколотка... А сейчас ногу даже разрабатывать не нужно, уже сгибается почти полностью. - Я помню, каким моральным ударом для вас стала травма четыре года назад. Сейчас было так же тяжело? - Напротив. Может быть, сгладило восприятие то, что серьезность травмы выяснилась не сразу. Ну а когда все позади было, стали искать в случившемся только положительные стороны. Хорошо, что прооперировали, хорошо, что это случилось сейчас, а не накануне Игр, хорошо, что осложнений нет. Отдохну в конце-концов как следует от легкой атлетики, прежде чем серьезная подготовка к очередным Играм начнется... - Мыслей закончить карьеру не было в принципе? - А зачем? Если бы работа давалась мне слишком тяжело, я бы и без травмы не стала бы продолжать тренировки. Но мне интересно. Мы ведь после Сиднея даже не прекращали тренировок. Я выступала в каких-то соревнованиях, в Москве каждый день приходила в манеж - побегать, подвигаться, чтобы не терять форму. С февраля перешла на двухразовые тренировки. - Если не ошибаюсь, после Сиднея вы с мужем говорили, что намерены еще раз поменять специализацию. - Да. Планировали закончить с барьерным бегом вообще и сконцентрироваться на дистанции 800 метров. Но нас уговорили в интересах команды побегать барьеры еще годик. Вот и добегались. Но теперь окончательно решили: будем целенаправленно работать над новой дистанцией. И стимул есть. Попробовать выиграть 800 метров на зимнем чемпионате мира-2003. - Вы совсем не боитесь экспериментов мужа, как погляжу. Не планируете после Афин еще раз сменить специализацию? Начать прыгать с шестом, к примеру? - Я боюсь только в воду прыгать. С трех метров однажды попробовала - в бассейне олимпийской деревни. Потом поднялась на 10 метров - просто посмотреть, как оттуда вода выглядит, - но так и не заставила себя подойти к краю вышки. А с шестом наверное смогла бы. Менять специализацию вообще интересно. Начинаешь искать новые источники информации, разговаривать с новыми людьми, узнавать новое... - Помню, когда вы только начали бегать барьеры, специалисты утверждали, что бег в вашем исполнении противоречит всем привычным понятиям о технике. Считаете ли сейчас, что освоили барьерный бег досконально? - Видимо, нет, если так грохнулась. Хотя дело, наверное, не в технике. Просто я успела привыкнуть к бегу в 15 шагов между барьерами - как я бежала в Сиднее. Но при этом чувствовала, что мне «тесно». Поэтому сразу после Игр мы стали перестраиваться на 14 шагов. Это оказалось слишком непривычно. - Никогда не думала, что в барьерном беге можно упасть с такими последствиями. - Сама раньше не думала. Случалось, колени обдирала - и только. Когда «мельтешишь», трудно как следует разогнаться. Соответственно, и падения несерьезные. А широкий шаг сразу увеличил скорость. - Почему вы решили переключиться на 800 метров, а не 1500, к примеру? - «Полторашка» для меня сложнее. Два круга интересная дистанция. И не очень длинная, и потолкаться можно, что-то тактическое применить. - Вы умеете толкаться на дистанции? - Пока не знаю. Но думаю, желающих выяснять это найдется немного. 2001 год
|
Легкая атлетика - Спортсмены
